— Пока не надевай ее, — сказал Эвардо, стоявший возле трона. — Это лучшее из того, что мы смогли выбрать в своем арсенале магических средств. Другие наши магические орудия и приспособления окажутся бессильными в Гномисии из-за контр-заклинаний, которые произнесет Потару. Эти шапочки там помогут, я уверен. Они настроены на максимальный заряд, и их силы хватит на то, чтобы сделать невидимыми и одежду, и тело.

— От заряда меньшей силы, который сможет воздействовать лишь на мое физическое тело, — заметил Ши, — навряд ли будет много пользы, не так ли?

Эвардо улыбнулся:

— Вам совершенно не обязательно будет раздеваться догола перед тем, как войти в королевство гномов. А я подумал знаете о чем? Ведь люди с низкими моральными принципами могут использовать эти шапочки для достижения своих низменных целей, ну к примеру…

— Эвардо! — строго оборвала его Озма.

Эвардо тяжело вздохнул:

— Моя дорогая! Мне ведь пришло в голову только то, что добычей невидимых воров может стать что угодно, а поэтому нам надо пуще глаза беречь эти шапочки. А ты что подумала?

— Ничего! — ответила она, подавив улыбку.

Жители страны Оз, думал Ши, наделены ярко выраженными викторианскими взглядами и настроениями. Озма и Дороти Гейл были близкими подругами в детстве и, повзрослев, по всей вероятности, усвоили одинаковые приемы управления мужьями.

— Ваши величества! — обратился Ши к королевской чете. — Нам нужны три шапочки: ведь для Ознева тоже потребуется шапочка, если нам удастся его освободить. Вы ведь сами сказали, что не сможете использовать Пояс, для того чтобы перенести нас сюда, пока мы не выберемся из пещер. Может, нам имеет смысл посмотреть в ваше магическое зеркало и с его помощью определить, что нам может понадобиться в пещерах?

— Вы абсолютно правы, сэр Гарольд, — ответил Эвардо, — давай посмотрим, моя дорогая.

Глядя в магическое зеркало, Ши сказал:

— У нас, обитателей земного мира, есть нечто похожее на это и называется оно телевизионным экраном. Но на нем мы не всегда можем увидеть то, что нам хочется, к тому же довольно часто изображаемое просто наводит скуку.

Озма, не отводя глаз от зеркала, сжала пальцами виски; ее губы беззвучно шептали что-то. Вдруг изображение в зеркале — непримечательный пейзаж с деревьями и водопадом — померкло. Пейзаж сменился темным фоном, на котором возник молодой человек, находящийся то ли в склепе, то ли в темнице. Стальные браслеты на его запястьях и лодыжках соединялись крепкими цепями с массивными скобами, вмурованными в каменную кладку стены.

— Камеру держат на запоре? — спросил Ши.

Озма прошептала еще что-то, а затем отвела взгляд от узника. Несомненно, дверь камеры, отчетливо видимая на заднем плане, была снабжена целой системой засовов и замков, но сейчас эта дверь была полуоткрытой.

— Эх вы, корабельные крысы! — не сдержался Руджеро. — А Калико… этот рассеянный король, боже мой… В те времена, когда королем был я, любой тюремщик, забывший запереть дверь камеры, отправлялся прямиком на гильотину!

— Так, — сказал Ши, — предположим, мы проникнем в камеру. А что делать с цепью и браслетами? Подбирать ключи я не умею. Может, у вас есть волшебная палочка или что-то похожее, способное помочь разорвать цепи?

— Боюсь, что нет, — ответил Эвардо, — даже если бы и было, то наверняка не сработало бы в Гномисии.

— А кто-нибудь в стране Оз использует устройство для срезания болтов?

— Я не знаю, но выясню.

Утро следующего дня застало Ши в королевской кузнице, где он с помощью эскизов старался объяснить королевскому кузнецу принцип действия устройства для срезания болтов.