Евнух трусливо попятился - ему совсем не хотелось связываться с магами, даже недоучившимися. Возможно, император и казнит их потом, но вряд ли Анубис согласится по этому поводу выпустить Сети из Дуата … [21]

    -  Допивайте быстрее и возвращайтесь к работе! - потребовал напоследок он. Просто чтобы оставить за собой последнее слово.

    Ученики магов даже не посмотрели в его сторону. Хе-Кель улегся поудобнее, прикрыл голову тюрбаном и задремал. Шамшуддин опрокинул в рот остатки пивной браги - до самого дна кувшина питьевая трубка не дотягивалась. Удовлетворенно ухмыльнувшись, он вытряхнул из поясного мешочка несколько жирных черных шариков и начал с наслаждением их жевать.

    -  Это что? - полюбопытствовал Креол.

    -  Ягоды для каваха, - протянул ему несколько штук Шамшуддин. - В Шумере такого не знают, попробуй.

    Креол вдумчиво разжевал одну, а потом брезгливо выплюнул.

    -  Ну и дрянь же!

    -  Э, брат, к ним сначала нужно привыкнуть! - усмехнулся Шамшуддин. - В первый раз они никому не нравятся, зато потом… А если еще и сварить из этих ягод правильный кавах… о, брат, ты не представляешь, что это за удовольствие! Словно небесные девы покрывают твое небо поцелуями, словно сама Инанна лобзает твой язык…

    -  Понял! - раздраженно отмахнулся Креол. - Нет уж, хорошо, что у нас такого не знают. Лучше ответь-ка мне…

    -  Спрашивай, брат.

    Креол некоторое время молчал, раздумчиво шевеля губами, а потом осторожно спросил:

    -  Шамшуддин… ты помнишь, как мы два года назад ходили в разведку за Тигр?

    -  Стараюсь забыть, брат, стараюсь забыть! - ухмыльнулся Шамшуддин. - Я после того два дня не вставал с постели… да и тебе, помню, целое шестидневье выращивали новые глаза… А к чему ты об этом заговорил?

    -  Ты тогда спас мне жизнь… вынес на себе… - с трудом выговорил Креол.

    -  Пустяки, брат, о чем ты говоришь?

    -  Я все еще не расплатился с тобой, - мрачно ответил Креол. - Мой отец научил меня: если тебе сделали зло, отомсти в шестидесятикратном размере, если сделали добро - заплати в шестидесятикратном. Клянусь Мардуком Двуглавым Топором и Мушхушем, его драконом, однажды я верну долг, Шамшуддин.

    -  Пустяки, брат…

    -  Но я все это время не решался спросить, - наконец собрался с духом Креол. - Почему?

    -  Что почему?

    -  Почему ты это сделал? Ведь это было… глупостью! Мы спаслись только милостью богов и твоими крепкими мышцами!

    -  И еще тем, что ты, как дурак, выучил заклинание, которое тебе не положено было знать! - сверкнул белоснежными зубами Шамшуддин.

    -  И этим тоже. Но все-таки - почему? Мы спаслись чудом. Но если бы ты бросил меня, то в одиночку спасся бы легко и быстро! Я не стал бы тащить тебя и не хотел, чтобы ты тащил меня. Это же было глупо! Нерационально! Бессмысленно!

    -  Э, брат, не всегда надо мерить поступки рациональностью, - посерьезнел Шамшуддин. - Мой отец тоже меня кое-чему научил… Помнишь, он был рабом-кушитом, он думал немного не так, как думают подданные нашего императора… И он не раз говорил мне: человек, бросивший друга в беде, подобен обезьяне, мочащейся на собственную пищу.