“…Да и вообще, автор не может сказать, что его так уж интересуют причины. Ему интереснее, скорее, констатировать, что масштаб перемен обратно пропорционален общественному отклику на них. Что, впрочем, более чем объяснимо: ведь перемены-то заключаются в исчезновении ряда понятий из общественного сознания – а как заметить пропажу того, само понятие о чем утрачено?..”

– Ничего не слышал?

– Нет…

– Ну да, в газетах, наверное, завтра появится…

– Так когда, ты говоришь, это произошло?

– Вчера вечером.

– И где? В подъезде?

– В подворотне. В подворотне его дома. На Авоту, что ли… Естественно, – хмыкает, – главной версией полиция рассматривает разбойное нападение…

– То есть… это они специально закосили?.. Под гопоту?..

Лера смотрит на меня с труднорасшифровываемым выражением – не без мрачной иронии. Даже безнадежной какой-то. Вымученной… Вообще выглядит она неважно.

– Излагаю слухи, – добивает в пепелке сигарету, достает новую. – Ну, что этот лейтенант был человеком конституционщиков и стучал им на богдановцев – об этом я и раньше слышала… Все дело действительно в наркоте. Полиция и Служба защиты Сатверсме делили бизнес. Назрела большая разборка. Как раз в связи с готовившимся делом “Ковчега” – Грекова, видимо, крышевали менты, а конституционщики под них копали… Вообще, история, кажется, довольно давно тянется… Ну, говорят, в итоге – надавно – менты с гэбистами как-то миром договорились. Переделили… И тогда очень похоже, что лейтенанта нашего просто свои же кураторы сдали… Если все типа полюбовно, то ни тем ни другим такой “крот” не нужен… Тем более что про Кудинова тут в последнее время поговаривали – странный, мол, стал… Вероятно, он и правда сделался… плохо управляемым. …“Странный”. Ага… Я в курсе…

– И чем его?

– Тупым тяжелым предметом сзади… Перелом основания черепа. Следов борьбы никаких… Бумажник взяли, часы… “Убийство с целью ограбления”, в общем…

Кабак этот, в паре кварталов от Калнциемского моста и в десяти минутах от Лериного дома – формально безымянный (над входом написано просто Bars), но все его называют “У тещи”. Почему, не вполне понятно: стиль тут скорее а-ля салун… За окном, через улицу, в лимонно светящихся окнах фабричного цеха – вертикальные металлические штыри с торчащими горизонтально “отростками”, на них – белые какие-то катушки, отсюда напоминающие рулоны туалетной бумаги…

– Дэн… – неуверенно, – ты про то, что в “Приежу крастсе”… в Юрмале, в отеле, произошло, не слышал ничего?..

Беру со стола стопарик с ромом. Верчу в пальцах, ставлю обратно:

– Нет, не слышал… А что там случилось?

– Труп нашли… странный. Вроде бы самоубийство. У них чуть не за день до открытия в пустом кафе человек застрелился…

За спиной у меня в соседней комнате стучат бильярдные шары.

– Нет… Не слышал.

– Кстати, Дэн… Ты не знал случайно такого – Федора Дейча?

В соседней комнате радостно вопят хором.