Нинью едва не рассмеялся — ему удалось выполнить наказ приемного отца. Он, Нинью, до сих пор удивляется этому человеку, который уже полтора десятка лет провел в самодвижущемся лечебном кресле, но не утратил ни остроты внутреннего зрения, ни природной гибкости ума. Любую схему, любой план Сабхаш Индрахар до сих пор способен рассматривать как занятную игру, увлечься ею, придумать правила и, потирая ладони, сделать первый ход.

Когда-то Нинью разделял этот восторг. Теперь он ясно сознавал, что это не более чем самообман, форма существования паралитика, старающегося прожить на несколько жизней больше, чем ему было отмерено. Жизней, наполненных движением, погонями, интригами, схватками и страстями. С точки зрения Нинью, подобная одержимость суетой и неразберихой — всего лишь одна из форм помешательства. Пусть его!.. Тоску подобным творчеством не излечишь. Правда, виду, что ему скучны подобные философские экзерсисы, Нинью не показывал, никогда не забывал, чей он выкормыш. Сама Улыбка — так называли приемного отца — был прозорлив, его никак нельзя было упрекнуть в утрате чувства реальности, поэтому Нинью и не старался скрыть от покровителя свои настроения. Тот отнесся к подобной хвори снисходительно. «Так и должно быть, — заявил он как-то Нинью. — Это необходимый этап. Надеюсь, ты не дашь волю хандре? Сможешь держать себя в руках?» Нинью дал слово. Попробуй не дай! Среди самых опасных людей Внутренней Сферы только Индрахар заслужил подобное дерущее по коже прозвище. Старик обладал каким-то особым шармом в обращении с людьми: с начальниками, с подчиненными, с обвиняемыми, с людьми улицы. Причем все прекрасно знали, с кем имеют дело, и все равно, если Индрахар хотел поговорить, втягивались в разговор. Умные и сильные не выбалтывали секретов, но проникались уважением, пусть даже этого уважения хватало всего на несколько часов. До казни…

Нинью на мгновение отвлек шум в зале. Вот, опять Кассиопея Сатхорн. С каким верзилой танцует! Должно быть, этот блондин ей по вкусу… Такая беззащитная, женственная… Просто голубенький цветок. Приятная для глаз иллюзия. Если, конечно, не знать подоплеку. Девица сумела ловко обвести его вокруг пальца — причем в рукопашной схватке. Такого с ним с детства не случалось.

Совет папаши в этом случае должен был прозвучать следующим образом. Если она обыграла тебя и тебе это доставило удовольствие, значит, ты влюбился. Не гони это чувство, восторгайся им — оно приведет тебя к успеху.

Нинью должен был признать, что в словах отца была частичка истины. Сначала он действительно разъярился, как буйвол, затем успокоился и возблагодарил богов за то, что они наградили его интересом к жизни. Эта девица стоила того, чтобы любоваться ею.

Она была прекрасна в платье темно-синего цвета. Пантера в человеческом обличье. Нет, уверил себя Нинью, это не более чем констатация факта, оценка взглядов других мужчин, обращенных в ее сторону. Ни в коем случае не признание в любви. Ни в коем случае!.. Просто он должен как можно ближе познакомиться с нею, чтобы отыскать ее слабые стороны и изучить сильные.

Касси почувствовала, как дрогнула рука спутника, лежащая на ее обнаженной спине.