Чувствовала я себя в этот момент настоящей преступницей. Причем совершившей не просто беззаконие, а насилие над самым близким человеком. Беззащитным и безответным. Желание побиться головой об стену просто зашкаливало.

Если бы Майку было на меня наплевать, то, притянутый заклинанием вызова, он отвернулся бы, да и все. Мне же вполне хватило бы созерцания спины и затылка, чтобы удовлетвориться его близким присутствием. Но Майк это прекрасно понимал и не желал моей привязанности. Решил разом обрубить связывающие нас нити, позволить мне жить своей жизнью, наслаждаясь студенчеством, балами и ухаживаниями всяких… женатых правителей. Сделал выбор за меня, и ради моей призрачной счастливой жизни он упирался, сопротивляясь вызову, рискуя собственным состоянием, физическим и ментальным. Даже из Небытия прикрывал собой.

Стало горько-сладко. С одной стороны, я получила неопровержимое доказательство того, что я ему небезразлична, с другой – осознавала, какой ценой это произошло.

Но что теперь? Неужели остается смириться со своей беспомощностью? Я не могу ни вытащить его из Небытия, ни хотя бы увидеть в сознании. Жить в ожидании, пока восстанавливающий купол не будет уже справляться со своим назначением и последняя капля энергии покинет Майка? Должна ли я пойти навстречу его желанию и продолжить свое бесцельное существование, будто ничего не произошло? Но зачем? Какой в этом смысл?

Я брела по затихшему парку, укутанному в кружевное снежное одеяние. Снова зима. Почти год пролетел незаметно. Без Майка все теряло свою прелесть.

А потом решила. Сделаю вид, что подчинилась его воле. Но при первой же возможности вложу все накопившиеся силы и знания в новую попытку.

Каждый день стал для меня проверкой на прочность. Я дышала, ела и спала, старательно демонстрируя обычную жизнь студентки, но в голове постоянно вертелся вопрос: «Что я могу сделать?» – и не покидало чувство ожидания. Иногда в зеркальной аудитории мне казалось, что я мельком видела ускользающий силуэт Майка, словно он за мной присматривал. Но с уверенностью утверждать не стала бы – вполне могла принять желаемое за действительное. В мелких косметических зеркальцах он точно не появлялся, как бы я ни жаждала увидеть и ни старалась его подловить. Впрочем, неудивительно. Майк в вопросах личного пространства всегда был довольно щепетилен и вряд ли обрадовался бы возможности даже нечаянно увидеть то, что не предназначалось его взгляду. Подозреваю, в персональных зеркальцах чего только не насмотришься.

Но я не зря терпеливо ожидала от жизни подсказки, вскоре я ее все-таки получила.

Зимние экзамены прошли для меня без особых затруднений. Оставался лишь итоговый срез – небольшое задание, требующее применения знаний любого из пройденных предметов.

Я спустилась в подземелье. Студенты четвертого курса уже толпились возле подготовленной для нас аудитории.

– Святые боги, что в этом году учителя придумали? – громко шептались взволнованные девчонки. – Только не голем, как в прошлом году, говорят, он половину народа отсеял!

– И не вода, как в позапрошлом! Я утону, пока вспомню нужное заклинание.

– А я с умертвиями совершенно теряюсь. От страха все на свете забываю.

– Да ладно, никто не заставит тебя сражаться с восставшими.

– Оно понятно, но и на вопросы нежити я не смогу ничего ответить. Просто не смогу. Пусть в зале сидит ректор, а еще лучше профессор Евания, она такая добрая.

– Или родная мамочка! – загоготал кто-то из парней, вмешавшись в разговор. – Самый лучший вариант: и ответит за тебя, и сопли подотрет.

Девчонка фыркнула.