В том же пятьдесят седьмом он познакомился, возвращаясь с целины, с Галей – своей будущей женой. На следующий год разгорелся их роман, и это послужило еще одной причиной, почему Иноземцев перестал отправлять корреспонденцию в Варну. Вдобавок в пятьдесят восьмом Владислав начал по-настоящему трудиться в секретном ОКБ-1, имел счастье познакомиться с блестящими конструкторами и проектантами Феофановым, Любомудровым, Флоринским и даже – больше того! – встречался с главным конструктором их «шарашки», секретным академиком и Героем Соцтруда Сергеем Павловичем Королевым. Участвовал (правда, на правах статиста) в том совещании, когда его непосредственный начальник Константин Петрович Феофанов представлял Королеву проектные предложения по будущему кораблю «Восток», на котором в космос предстояло лететь первому человеку.

Но из всех, что были прожиты, год уходящий, тысяча девятьсот пятьдесят девятый, оказался для Владика, пожалуй, самым запоминающимся. И по количеству событий, и по их масштабу. Начать с того, что он научился прыгать с парашютом ради своей любимой – Гали Бодровой. И после одного из прыжков у нее на глазах сделал ей предложение и подарил фамильное кольцо с бриллиантом. Бодрова согласилась выйти за него, они поженились, у них появился свой первый дом – или, точнее, комната, снимаемая в частном доме в подмосковном Болшеве. А вскоре Галя забеременела и теперь ждала ребенка, сына или дочку.

А еще в этом году благодаря счастливому случаю и письму собственной матери (которая, оказывается, тоже работала с Королевым, только давно, в тридцатых годах), Иноземцев вместе с ним летал на новейшем правительственном лайнере «Ту-104» в Крым. Подумать только, с самим Королевым и с другими людьми, «главными по космосу»: академиком Келдышем, конструктором Чертоком! И видел своими глазами, как в военный вагончик на склоне крымской горы Кошка пришли из межпланетного пространства первые в мире фотографии обратной стороны Луны.

Однако и ужасное событие в уходящем году случилось. Казалось, ничто не предвещало: они, выпускники МАИ, тогда собрались все вместе, впервые за многие месяцы, дома у Вилена Кудимова – точнее, у родителей его жены Леры. Праздновали ее день рождения. Присутствовали, разумеется, Вилен и Лера. С Тюратама, с южного полигона, приехал закадычный дружок Радий Рыжов. Он прихватил с собой старшего товарища – Юрия Васильевича Флоринского. Заявилась, к нескрываемому неудовольствию Леры, и Жанна Спесивцева, к которой молодой муж Кудимов питал нежные чувства и, похоже, пользовался взаимностью. Там-то и случилось непоправимое: Жанну нашли в спальне молодых Кудимовых с острейшим грузинским кинжалом в сердце.

И началось: допросы в милиции, в прокуратуре, вызовы повесткой. Очные ставки. Даже снятие отпечатков пальцев, как в кино «Дело пестрых». Потом следствие, слава богу, прекратили с резюме «самоубийство». Но осадок остался. Ах, какой нехороший осадок! Словно все они, и Владик в том числе, замешаны в чем-то гадком, отвратительном.

Позже приезжала Жаннина мама, пыталась выяснить правду, явилась к ним с Галей в дом, теребила за больное, мучила. И кто знает, вдруг эта история еще выплывет? Похоже, она, словно мина замедленного действия, так и останется под спудом их жизней – надолго, навсегда. А захочется кому-то раскопать ее, дернуть спусковой крючок, можно будет так замараться – до скончания века не отмоешься.