— Хотите, я уложу ваши волосы в прическу? — спросил он. Слова эти, произнесенные его глубокие, звучным голосом, сладостным эхом отдались во всех участках ее тела, и Кэролайн не сразу уловила их смысл.

— Что-что? — переспросила она.

— Ваши волосы. — Он провел ладонью по одной ее груди, затем по другой, чувствуя, как они напряглись, какими твердыми стали их соски, затем, взяв Кэролайн за подбородок, он заставил ее поглядеть ему в глаза. Кэролайн подчинилась. Зрачки ее настолько увеличились, что глаза девушки стали почти такими же черными, как у Раффа.

— Желаете ли вы, чтобы я сделал вам прическу, леди Кэролайн?

— А вы умеете? Неужели... Неужели вы знаете, как это делается?

— Я ведь чероки, миледи. Временами мне приходится закручивать узлом мои собственные волосы.

Кэролайн, несмело протянув руку, коснулась его черных, жестких, слегка вьющихся волос.

— Зачем же вам нужно укрощать эти непокорные локоны?

— Это бывает необходимо, к примеру, на охоте. — Волк придвинулся к ней почти вплотную, и губы его находились в каком-нибудь дюйме от ее лице. — Чтобы они не запутались в густом кустарнике.

— Я как-то не подумала о такой возможности, — призналась Кэролайн.

— Леди Кэролайн!

— Что? — отозвалась она едва слышно. Волк прильнул к ней губами и в то же мгновение отпрянул, отступив от нее на шаг.

— Миссис Тревор возвращается.

— Как... как вы об этом узнали?

— Я слышу лай ее собаки.

Теперь и Кэролайн, оглушенная биением собственного сердца, напрягла слух. Волк был прав — со двора доносился лай собаки.

Когда пожилая вдова распахнула дверь гостиной, волосы Кэролайн были уже тщательно уложены. Волк сосредоточенно чистил и смазывал ружье, сидя у стола.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Туманным утром следующего дня они направились на северо-запад, к форту Принц Джордж. Кэролайн собрала волосы в тугой пучок и спрятала их под свою соломенную шляпу. В противоположность окутанным дымкой тумана окрестностям мысли ее прояснились, приобретя беспощадную четкость. Она вполне отдавала себе отчет, что увлеклась будущим пасынком, вела себя с ним неподобающе вольно и... позволила ему слишком многое.

Всю прошедшую ночь она не сомкнула глаз, ворочаясь на своем жестком ложе подле очага, не в силах решить, как ей быть дальше. Но лишь начало светать, Кэролайн, услыхав звуки пробуждающегося к жизни поселка и стук дождевых капель по крыше, твердо сказала себе, что единственная возможность выйти с честью из создавшегося положения заключается для нее в том, чтобы как можно быстрее прибыть в Семь Сосен. Именно поэтому она без колебаний отвергла предложение Раффа остаться в форте и переждать непогоду.

И вот теперь, усталая и измученная предыдущей дорогой, промокшая и продрогшая, она ехала на своей кобыле позади Раффа, по-прежнему стараясь не отставать от него. Губы ее были упрямо сжаты, голова гордо поднята вверх. Чего стоило ей сохранять этот невозмутимый, независимый вид, знали лишь она сама да Господь Бог.

Рафф, казалось, не обращал внимания на такие мелочи, как холод, дождь и туман. Его распущенные волосы развевались за широкой спиной, он, как всегда, с такой уверенностью держался в седле, точно составлял одно целое со своим могучим конем. Чем дальше продвигались они в глубь континента, тем более дикими становились облик и манеры Раффа, будто, приближаясь к своим родным местам, он за ненадобностью срывал с себя один за другим тонкие покровы цивилизации.