Мысленно он представил, как два листа, сорвавшиеся с ветки дерева, падают на шеи Гураму и Глену. Два секущих взмаха, сделанных Хаджаром, для всех, без исключения, выглядели как один – настолько быстро двигались его руки.

– Падающий лист!

Меч, настолько тяжелый, что одним весом мог бы раздавить грудь слабого практикующего, создал целый поток давящего ветра. Поднявщаяся всего от двух взмахов волна ветра отбросила от Хаджара подоспевших нападавших. Они разлетелись на несколько метров. Самые слабые упали в лужи собственной крови – на их теле расползались длинные полосы ран, нанесенных невидимым клинками.

Сами же удары обернулись двумя призрачными черными драконами. Распахнув клыкастые пасти, сверкая синими глазами, они неслись к целям, извиваясь и кружась вокруг друг друга.

Гурам выставил перед собой булаву. Он что-то прокричал и вокруг него вспыхнул панцирь, напоминающий доспех боевого слона. Дракон врезался в защитную технику. На пол и стены упали разноцветные искры.

Пузана протащило несколько метров и с каждым ударом сердца панцирь все тускнел и тускнел. Его покрывала сеть трещин, расходящийся от места, куда пришелся удар меча-дракона и по самые края.

В какой-то момент Гурам не выдержал давления. С криком он размахнулся булавой, пытаясь отбить удар, но куда пусть и грозному, но громоздкому оружию, до быстрого меча.

Сперва упала отсеченная, по плечо, рука. Пузан еще некоторое время шатался, пытаясь унять поток струящейся крови, но затем упал на колени. В его груди зияла дыра диаметром с кулак ребенка. Через неё свободно просматривалась точно такая же дыра в костяной стене барака.

– Проклятье! – выкрикнул Глен.

Он, тоже что-то прошептав, надломил каменную плашку, которую достал из кармана штанов. Вместе с этим его золотую сферу окутал прозрачный хоровод стальных нитей.

Кружась в сумасшедшей пляске, они превратили удар Хаджара в труху из синих и черных лепестков опадающей энергии. Но стоило только им отбить атаку, как и сами они исчезли в полузаметной глазу дымке.

– Эта печать стоила мне двух монет! – выкрикнул Глен. – слышат боги и духи, я вырву тебе сердце, Северянин!

Боги и духи… давно уже Хаджар не слышал Балиумского наречия.

– Вспоминай имена предков, – на родном языке Глена ответил Хаджар.

Главарь барака вздрогнул, чтобы тут же ринуться в безумной атаке. Его сабля вспыхнула золотом, за спиной сгущался воздух, формируя десятки таких же лезвий. Как и в случае с Гурамом – довольно знакомая техника.

Хаджар, вновь взяв клинок обеими руками, собирался ответить своим лучшим приемом. Симбиозом стойки Падающего листа и Весеннего Ветра.

– Что здесь происходит?! – прозвучал крик Кариссы.

В ту же секунду все присутвующие в бараке, кто был еще жив и в сознании, рухнули от страшной боли.

Глен покачнулся, устоял, но потом припал на колени. Он обхватил голову руками и завыл раненным псом.

Хаджар тоже смог удержаться. Ему казалось, что каждую клеточку его тела поджаривают в огне бездны, чтобы затем пронзить зазубренными иголками. И все же – он стоял на ногах. Из его носа и ушей, из-за сопротивления обручу, текла кровь.

Медленно он поворачивался ко входу. Там, на порогу распахнутых дверей, стояла Кариса. Шелестели листы в её раскрытом талмуде, а вокруг ведьмы летали красные тени в рваных балахонах. От них веяло силой, находящейся за гранью начальных стадий Небесного Солдата.

Клятый истинный путь…

Глава 349

Пытка продолжалась еще около пяти секунд.