– Северянин, – прошептал идущий рядом Эйнен на языке островов. Ильмена обернулась, слегка поморщилась и ускорила шаг, но было видно – прислушивается. – Мне не нравится эта ситуация, Северянин. Пропажа двух охранников в ночь перед отходом каравана – недобрый знак.

Хаджар посмотрел на воительницу. И смысл ей было “греть уши”, если этого языка знать девушка ну никак не могла.

– Подозреваешь Шакха?

– Мальчика? – удивился Эйнен. – Он горяч, как лавовый гейзер, но мягок, как снег перед ранней весной. Руки повредил, когда бил ими о камень или стену.

Хаджар задумался. Действительно, раны, которые он заметил на Шакхе, не могли быть оставлены в сражении. Только, конечно, если это сражение не проходило с неподвижной, шершавой поверхностью.

– Молодые сердца, как прилив во время шторма, – Хаджар мог поклясться предками, что островитянин даже улыбнулся. – но их разум в этот момент, как застывшая смола – янтарь. Неподвижный и мертвый.

– Если то, что ты говоришь – правда, то кому понадобилось устраивать проблемы простому каравану?

Эйнен слегка повернулся к собеседнику, “вгляделся” ему в глаза и покачал головой.

– Не знаю, Северянин. И именно поэтому предлагаю держаться вместе.

– А с чего ты взял, что я тебе доверяю?

В этот раз Эйнен действительно… рассмеялся. Смех у него был неприятным. Как клекот дельфина или писк голодной чайки. И если Хаджар просто поморщился, то Ильмена, выругавшись, ускорила шаг и едва не догнала караванщик.

– Никто и не говорит о доверии, варвар.

Хаджар внезапно осенило.

– Ты подозреваешь меня, – сказал он. – и именно поэтому следил за мной ночью. Оказался рядом, когда я оглушил Ильмену.

Эйнен кивнул. Его костяшки слегка побледнели – он крепче сжал свой боевой посох. Будто готовился к бою.

– Я думал, ты её убьешь.

– Зачем мне это?

– Не знаю. Видит Большая Черепаха – я просто не хочу получить удар в спину в самый неподходящий для этого момент.

Хаджар скривился и сплюнул, чем вызывал осуждающие взгляды всех пустынников. У них такое было непринято. К влаге, даже к слюне, здесь относились как в Лидусе к золоту.

– Друзьями он стать предлагал.

– Предлагаю и сейчас, – кивнул Эйнен. – не пойми меня превратно, варвар. Если ты как-то в этом замешан, то будешь у меня на виду и я смогу лучше понять ситуацию. Если же нет, и я зря тебя подозреваю, то в случае чего, рядом со мной окажется сильный воин. Так или иначе, это работает тем же образом и для тебя.

Хаджар посмотрел на спокойного островитянина. Слегка блестела его лысина, которую он принципиально не заматывал в тюрбан. Не позволяли поверья их народа. Нээн тоже никогда не носила головного убора и не заплетала волосы в косы. Они всегда лежали на её плечах и спине черным водопадом.

– Мы здесь оба чужаки, – вздохнул Хаджар, отпивая немного из бурдюка. Просто чтобы смочить губы.

– Оба, – кивнул Эйнен.

Дальше они шли молча.

Караван расположился от города Трех Подков на почтительном, но не таком уж огромном расстоянии. Солнце еще не поднялось в зенит, как Шакар, наконец, довел их до места встречи с остальными участниками предстоящего путешествия.

То, что открылось взгляду Хаджара, поражало воображение. Он ожидал увидеть нечто, похожее на лагерь бродячих циркачей, но только в большем масштабе. На деле же, среди песка, скал и небольшой, колючей растительности, раскинулся небольшой палаточный городок.

Здесь даже были какие-то плохенькие, деревянные постройки.