– Отказываюсь, – сурово заявила Шенда, помотав головой, – отказываюсь даже думать об этом.

– А кстати, – поинтересовался Януэль, – даже если бы мне случайно и удалось освободить Феникса, что нам это даст?

При этих словах у Януэля ёкнуло сердце. Замысел посла показался ему кощунственным. Юноша еще не осознал до конца тот факт, что они с Фениксом отныне составляют единое существо, а от него уже требовалось распорядиться этими новыми возможностями. Ему же казалось, что этот прочный и глубоко интимный союз, напротив, должен постепенно открыть ему путь к уникальному диалогу с первородным Фениксом. Если только удастся выжить, разумеется…

– Что даст? – вскричал Альсиенд. – Конечно полет! Как мне сообщили, жрецы считают, что вы прячетесь где-то в крепости. Они решили отказаться от беспорядочного обшаривания крепости снизу доверху, чтобы вы не смогли проскользнуть мимо стражи в возникшей неразберихе. По правде сказать, Резонанс Грифонов – это блестящее решение. На их месте я поступил бы точно так же. Теперь им остается только дождаться результатов Резонанса, определить, где вы, и взять вас без боя. Прекрасно придумано, и все же учтено не все. Им даже на миг не пришло в голову, что вы можете бежать, вновь использовав Феникса. На сей раз высокомерие этих проклятых жрецов может сыграть нам на руку.

– Вы предлагаете нам разбить круг Грифонов с помощью Феникса? – с трудом выговорил Януэль.

Посол постарался вложить в свой ответ всю силу убеждения:

– Поймите правильно: все Грифоны вовлечены в Резонанс, поскольку это магический прием, для применения которого необходимо напрячь все силы. Они, разумеется, увидят вас, но не успеют задержать. По крайней мере я надеюсь, что не успеют…

– Мне это не нравится, – сказала Шенда. – Предпочитаю добраться до подземных ходов нашими собственными силами.

– На первом этаже ты столкнешься со столпившейся там имперской стражей. Там не пройдешь даже ты, моя дорогая.

Януэль задумался о том, какова будет реакция Феникса, если его освободить. Посол был прав в одном: никто, даже сам Хранитель, не может разорвать связь, возникшую при Великом Объятии. Но сможет ли он, Януэль, контролировать его? Если Желчь распространится на его дух, Хранитель может уничтожить Шенду и посла. Имеет ли он право рисковать и их жизнями, и своей собственной? Эту жертву может оправдать лишь то, что заставило их собраться вместе.

– Шенда, – вымолвил наконец Януэль, – думаю, он прав.

Девушка недоверчиво улыбнулась:

– Да ведь это я должна защищать тебя, а не наоборот.

– Понимаю, что ты опасаешься превратиться в меня, но, мне кажется, нам может удаться это предприятие.

– Иными словами, мне придется, зажмурив глаза, вцепиться в лапы огненной птицы? Никогда!

Альсиенд выпрямился:

– Прелесть моя, ты не можешь позволить себе роскошь выбирать.

– А почему, собственно? – Шенда оттолкнула руку Альсиенда, пытавшегося погладить ее по голове. В ее глазах промелькнул неприкрытый страх.

– Шенда, – продолжал уговаривать юноша, – обещаю, что ничего с тобой не случится. Опытный фениксиец может вновь вдохнуть огонь в Феникса – это не представляет опасности ни для него, ни для других.

«Во всяком случае теоретически», – беззвучно закончил он фразу.

И все же при одной мысли, что ей придется прикоснуться к существу, связанному с пламенем, у Шенды волосы встали дыбом, а глаза сделались стеклянными.