– Ну ладно, хватит, – рассердилась Габби, и в ней стала потихоньку закипать злость. Но все по порядку: сначала нужно убрать с дороги одно подлое Существо, а уж потом она разбе рется с Джефом Столлером и его планами поиграть в гольф. – Речь не обо мне, и не о моем бывшем молодом человеке, и не о моем начальнике. Речь лишь о том, где достать оружие.

– Ты меня пугаешь. И я тебе не скажу. – Джей отвернулся, уткнувшись носом в монитор.

– Ой, ради бога, я просто возьму и посмотрю в телефонном справочнике, если ты мне не поможешь.

– Вот и прекрасно. В этом случае я не буду проходить по делу как соучастник.

«Студенты-юристы могут быть невежественными в вопросах, которые касаются ответственности», – подумала Габби, шмыгая носом и поворачиваясь обратно к столу.

И стиснула зубы. Адам Блэк взгромоздился на подоконник. Он снова надел кожаные брюки – черные как ночь и мягкие на вид, и ее взгляд какое-то время был прикован к ним. Его наряд дополняли белая футболка, обтягивающая его массивную грудь, и уже другая пара дорогих синевато-серых замшевых ботинок. В одной руке он держал «Золотые страницы». Его черные волосы ниспадали шелковым водопадом до самой талии, и от каждого виска спускалось по косичке. От одного лишь взгляда на него у Габби пересыхало во рту, а ладони становились влажными. И содержание гормонов в ее теле подскакивало до предела.

– Ты объявляешь мне войну, ka-lyrra? – мягко спросил он. Вырвав у него из рук телефонный справочник, Габби прошипела:

– Война уже началась. С того момента, как ты ворвался в мою жизнь.

– Что? – спросил Джей за ее спиной.

– Ничего, – бросила она через плечо.

– Это неправильно, ирландка. Между нами все могло бы быть прекрасно. – Рука Адама была все еще вытянута, и он Дотянулся до ее распущенных волос и пропустил их между пальцами. Затем прищурился, и его глаза потемнели от страсти. – Мне нравится, когда у тебя распущены волосы. Делай такую прическу почаще. Шелковые пряди, в которые мужчина может зарыться руками. – Из его груди послышался мягкий воркующий звук – такой эротичный, что у нее затвердели соски. Вскочив с подоконника, он пересел на краешек ее стола, уставившись ей в лицо и поставив ноги по бокам ее стула. Его пах оказался почти на уровне ее глаз, и большой, обтянутый кожаными брюками бугор невозможно было не заметить. Переведя взгляд на его лицо, Габби прошипела:

– Ты не мужчина, ты Существо.

Ну кого она пыталась убедить! Ни одна женщина не смогла бы смотреть на Адама Блэка и называть его «оно». Он изматывал ее, испытывал ее терпение, отвлекая тем самым от более важных вопросов, например, как от него избавиться. «Сдайся ему, О'Каллаген, – устало говорила она себе. – Сопротивляться бесполезно, учитывая, как существенно ты проигрываешь. Прибереги силы для другого раза. Для того, в котором у тебя будут шансы на успех».

– А распущены они, – сухо продолжала Габби, не желая упустить возможность высказать свое недовольство (какое мерзкое было утро!), – лишь потому, что ты занял ванную наверху, и я не могла забрать свой фен и заколки.