Конан взвесил мешочек на руке.

    – Так вроде и не скажешь сразу, что пяти монет тут не хватает, – задумчиво сказал он.

    – Если… если я ошиблась… я дам тебе еще пять монет.

    Конан выпустил мешок из руки, расстегнул ремень и положил меч поверх золота.

    – Что ты делаешь? – спросила Давиния.

    – Дороговато, конечно, для продажной девки. Ну да что с тобой поделаешь. Если ты не хочешь платить то, что обещала, придется взять недостающее более привычным для тебя товаром.

    Сдавленный визг вырвался из ее горла. Давиния попыталась было увернуться, но Конан легко поймал ее и сгреб в объятия. Все ее попытки освободиться не дали никакого результата. Кольцо рук киммерийца держало ее, словно железный обруч.

    – Неужели ты думаешь, – прохрипела она, – будто я смогу быть с тобою после всего, что здесь произошло? После того как ты издевался надо мной, унижал… и называл проституткой… – ее гневные слова утонули в протестующих всхлипываниях.

    – Мундар Хан стар, – тихо сказал Конан, проводя пальцем по спине Давинии от плеч, вниз по позвоночнику и ниже, к восхитительной ложбинке между ее гладких ягодиц. – К тому же он толстый.

    Его палец взлетел вверх, чтобы поиграть с золотым локоном.

    – Он часто оставляет тебя одну.

    Давиния вздохнула и обмякла в руках киммерийца. Две пары синих глаза встретились, и Конан негромко сказал:

    – Скажи, и я уйду. Ты хочешь, чтобы я ушел?

    Она молча покачала головой.

    Конан, улыбаясь, уложил ее на подушки.

    Глава 10

    На лице Конана все еще играла улыбка, когда он ближе к вечеру переступил порог «Синего быка». Конечно, затевать шашни с любовницей генерала было безумием, но зато каким сладким! Конан поймал себя на том, что мечтает об очередном отъезде Мундара Хана из Аграпура.

    Привычная публика заполнила трактир наполовину. Акеба и Шарак заняли столик в углу и о чем-то переговаривались сблизив головы. Вместо того чтобы присоединиться к ним, Конан подошел к стойке.

    Фериан поприветствовал его хмурым взглядом и, по обыкновению, завозил тряпкой по столешнице.

    – У меня для тебя ничего нет, киммериец. И еще, я хочу, чтобы ты убрал эту девку из моего трактира.

    – Она все еще в моей комнате? – спросил Конан. Ясбет, оказавшись в портовом кабаке, не прониклась большим доверием к своему похитителю.

    – Там она, – мрачно подтвердил трактирщик, – но я готов принести жертву в любом храме города, если она исчезнет. Она чуть крышу не разнесла, ни одного стекла целого не осталось. Спасибо богам, вроде недавно притихла. Она не шлюха, киммериец. От таких мужики держатся подальше. Ее против воли запросто не возьмешь.

    – Пойду проведаю ее, – указал Конан. – А ты держи глаза и уши начеку.

    Он взбежал по лестнице и прислушался. Ни звука не доносилось из его комнаты. Веревка, вставленная в прорезь засова, по-прежнему была хорошо завязана. Мужчина смог бы порвать веревку и откинуть засов, но для Ясбет это служило не хуже железного замка… Если, конечно, она не вылезла в окно. Вообще-то эти узкие щели в стене были бы маловаты даже для девушки, но вдруг… Бормоча проклятия, Конан развязал веревку и влетел в комнату.