Маруся кивнула, не поднимая на него глаз.

Она и не заметила, как они подъехали к лицею и остановились у ворот. Мимо шли ученики, ее одноклассники. Некоторые оглядывались на машину, перешептывались.

– Я пойду? – спросила Руся.

– Конечно, иди. И учти: завтра мы все вместе едем по магазинам. Потом не говори, что я тебя не предупреждал! Купим вам с мамой что-нибудь новенькое. Уверен, шопинг тебе понравится.

Она еще раз кивнула и, подхватив набитую учебниками сумку, быстро выскочила из машины. И только когда машина отчима скрылась за поворотом, девушка подумала, как она доберется из лицея домой. Требуется ли ей ждать отчима? Звонить ему на мобильный – нет, не вариант. А он, наверное, и не знает ее номера. И вообще, он работает весь день. Это был просто такой шаг с его стороны – он хотел поговорить с ней наедине. Она же растерялась и не попросила его положить в багажник ее велосипед…

«А, ладно, пройдусь пешком, – в конце концов, решила она. – Или в школьный автобус сяду. А от поездки по магазинам я откажусь! Можно ведь утром пожаловаться, что у меня заболела голова или горло. В любом случае, лучше я весь день проваляюсь в постели, чем буду бродить по бутикам в сопровождении Бориса!

7

Когда Маруся в очередной раз пришла к Марии Матвеевне, первым, что ей бросилось в глаза, была огромная, очень старая по виду книга, лежавшая перед пожилой женщиной на чайном столике. Девушка провела пальцем по темному, бархатному на ощупь корешку и только после этого прочитала – «Shakespeare».

– Шекспир? – удивилась она. – Вы любите Шекспира?

– Конечно, – невозмутимо ответила пожилая женщина, – уверена, что и ты его полюбишь. С сегодняшнего дня мы с тобой будем читать этого известнейшего английского автора. Начнем, пожалуй, с сонетов, ты как думаешь? – Она вопросительно взглянула на свою ученицу.

Руся пожала плечами.

– Язык, конечно, сложный, староанглийский, но я уверена, ты его оценишь.

Руся уселась на стул рядом с Марией Матвеевной.

– А эта книга? Она очень старая? – Девушка замялась, не зная, как продолжить свою мысль.

Но учительница ее поняла.

– Книга эта – раритет. Она попала ко мне, можно сказать, чудом. Это издание девятнадцатого века! Его подарил моему покойному мужу один из его друзей. Оба – ни муж, ни его друг – не имели представления о ценности этой книги. – Она замолчала, о чем-то вспоминая. Уголки ее губ чуть приподнялись, черты лица сделались мягче, и Марусе показалось, что перед ней сидит совсем еще молодая женщина.

Девушка вновь с благоговением провела пальцем по бархатистой обложке.

– Муж засунул этот подарок в самый дальний угол шкафа, – продолжила рассказ Мария Матвеевна. – Я случайно на нее наткнулась. С тех пор эта книга всегда со мной. С нее началась моя коллекция раритетных изданий.

– А можно, я ее открою? – спросила Руся.

– Конечно, – улыбнулась пожилая женщина.

Девушка осторожно перевернула обложку. Под ее пальцами зашуршала пожелтевшая бумага. Шрифт в книге был необычным, с какими-то росчерками и вензелями. Витиеватый – так про себя назвала его Маруся. Язык, несмотря на то, что явно был английским, показался ей каким-то незнакомым, чужим.

– Я почти ничего не понимаю, – удивилась девушка.

– Это с непривычки. Раньше ведь ты никогда не читала староанглийские тексты? – Получив в ответ утвердительный кивок, Мария Матвеевна продолжила: – Шекспира надо читать только в оригинале. Я так считаю. Вот увидишь, ты быстро во всем разберешься.

В тот вечер Руся засиделась у учительницы допоздна.