Ответа она так и не дождалась.

Жить в доме, который стал для нее настоящим склепом воспоминаний, было невыносимо, но в то время Джеслин не могла позволить себе другое жилье. Через неделю после похорон раздался звонок. Ей представились от лица королевы Фер и попросили покинуть дом в течение недели, так как он был выставлен на продажу.

Это стало для нее новым ударом и одновременно избавлением. Джеслин пришлось немало побегать в поисках нового жилья, но в конце концов ей повезло найти маленькую студию.

На следующий день Джеслин почувствовала себя плохо. Впоследствии выяснилось, что все это время у нее было внутреннее кровотечение, которое сразу не обнаружили, потому что сначала оно было слабым, и на фоне нервных переживаний и действия успокоительных средств она, возможно, не чувствовала боли. Потребовалось хирургическое вмешательство. Ей с сожалением сообщили, что, скорее всего, она не сможет иметь детей. Этот новый удар ее сломил.

Джеслин все еще пребывала в состоянии шока и неосознанной потери, когда на пороге ее студии возник посыльный с букетом цветов. На карточке было написано: «Звони мне в любое время» и прилагался номер телефона Шарифа. Ни тогда, ни позже ей даже в голову не пришло спросить, как он узнал ее новый адрес.

Может, она не стала бы звонить старшему брату своих погибших подруг, чтобы не бередить раны, но тогда она была сгустком боли и отчаяния. Она позвонила Шарифу, единственному человеку из семьи Фер, кто был к ней добр.

Первый же телефонный разговор значительно облегчил ей душу. Через два дня Шариф позвонил сам и предложил ей куда-нибудь сходить.

Джеслин приняла его приглашение, хотя в те дни редко выходила из дома, справляясь со своим горем в одиночестве.

Шариф привел ее в уютный итальянский ресторанчик, и через несколько минут они уже говорили обо всем на свете, включая его сестер, вплоть до последнего дня их жизни в Греции. Это было так естественно, что она даже не сомневалась, что увидит его снова.

Так и случилось. Они стали видеться чаще, потом стали любовниками и по молчаливому согласию больше не возвращались к разговорам о прошлом или будущем, живя настоящим. У Джеслин иногда возникала мысль, что они неравная пара, но тогда она была слишком счастлива, чтобы задумываться об этом. Шариф не только вернул Джеслин к жизни, но и ввел ее в мир, где правит любовь.

Сказка закончилось внезапно, когда она узнала, что Шариф женится на девушке, которую выбрала для него его мать…

— Твои сестры были из тех немногих людей, которые умеют любить жизнь и способны заставить других ценить и радоваться каждому мгновению. — Джеслин проглотила стоящий в горле ком и попыталась улыбнуться, но вместо этого к ее глазам подступили слезы.

— Да, — коротко ответил Шариф приглушенным голосом — Пристегнись. Самолет скоро пойдет на посадку.

Недалеко от того места, где приземлился самолет, их ждала целая вереница черных «мерседесов», в один из которых они сели. Территорию аэропорта они покинули через отдельный терминал для членов королевской семьи и направились во дворец.

Джеслин смотрела сквозь тонированное стекло на улицы города и никуда не спешащих людей. Несмотря на то, что девяносто процентов жителей были мусульмане, многие женщины были не в традиционной одежде, к которой Джеслин привыкла, проведя шесть лет в Эмиратах.

— Такое чувство, что они здесь в отпуске, — не заметив, что говорит вслух, сказала она.

— Многие считают, что скоро Сарк станет испанским Коста-дель-Соль, — отозвался Шариф.

— Это хорошо или не очень? — Джеслин мельком взглянула на Шарифа и снова стала смотреть в окно.

— Как обычно, мнения разделились. Например, мой брат Заид поддерживает политику развития туризма, в то время как Халид, наоборот, придерживается диаметральной точки зрения.