Но проблема вся в том, что если преступник не загримировался, то найдутся свидетели, способные описать его лицо. Одна зацепка для меня есть.

Вторая причина, почему место не совсем подходящее для снайпера, — у входа в банк обычно устанавливаются камеры. А улица достаточно узкая, и при отходе снайпер непременно попал бы в объектив одной из них. Это вторая зацепка. Я решила сначала переговорить с Конюковым, а уж затем проверять зацепки через знакомых в милиции. Если же милиция ничего не нашла, то придется докапываться до всего самой. Посмотрев на часы, я позвонила Кравцову, директору «Молочных рек», и справилась у него, действительно ли он советовал некоему Конюкову обратиться ко мне. Кравцов был страшно рад моему звонку. Он сразу предложил встретиться и вспомнить старые времена. Вспоминать мне те времена особо не хотелось. Они больше смахивали на страшный сон. Поэтому я вежливо отказалась и повторила свой вопрос.

— Конечно, я вас посоветовал, — радостно забасил в трубку Кравцов, видать, уже не раз успевший приложиться к своим запасам коньяка в кабинете. — Евгения Максимовна, мое предприятие тесно связано с «Волжским», а Андрея я знаю чуть ли не с пеленок. Жили в одном дворе. Я, как вся эта кутерьма завертелась, сразу сказал Генриху, к кому надо обращаться, а он: «Служба безопасности у меня на что!» Вот и допрыгались.

— И до чего они там допрыгались? — спросила я как бы невзначай.

— Ну, Генрих дома лежит, его прямо на работе отравили каким-то дерьмом, Андрея подстрелили, — ответил Кравцов все так же жизнерадостно. — Подробностей я не знаю. Эти чудики от меня все скрывают, а Генрих, лопух, меня подозревает. Вроде я руку приложил из-за акций молочного комбината. Мы же совладельцы.

— Я в курсе. — Сделав паузу, я спросила: — Так, значит, вы ни при чем?

— Побойтесь бога, Евгения Максимовна! — воскликнул Кравцов изумленно. — Стал бы я тогда Андрею советовать нанять вас. Я же знаю, на что вы способны.

Интуиция подсказывала, что он не врет. Директор «Молочных рек» не был способен на столь хитроумные планы. Мне удалось его изучить достаточно хорошо за две недели, что я его охраняла. Попрощавшись с ним, я стала готовиться к визиту в больницу. Несмотря на то что информация Конюкова подтвердилась, там меня все равно могли ждать сюрпризы. Существовала большая вероятность того, что за больницей наблюдают не только сотрудники милиции. По какой-то причине неизвестные, организовавшие покушение, не доводят дело до логического конца, но это не значит, что они отступились. У них есть план, которого мне пока не понять — маловато информации.

С размышлений над делом Конюкова я переключилась на создание образа, способного обмануть «наружку» вокруг больницы. Чтобы не изобретать велосипед, вытащила из стенного шкафа костюм медсестры. Стерла с лица остатки косметики, затем из тайника в спинке кровати вытащила студенческий билет Тарасовского медицинского университета. Взяв за основу свою подкорректированную фотографию, вклеенную в билет, я стала менять внешность.

От природы у меня темно-каштановые волосы средней длины — в данной ситуации слишком ухоженные и привлекательные. С некоторым сожалением я спрятала их под светлый парик из длинных пожухлых, словно солома, волос, собранных на затылке синей резинкой в конский хвост. На зубы поставила желтоватые накладки, имитирующие их кривизну, а выразительные голубые глаза скрыла под безобразными очками в роговой оправе. Пригляделась — вроде неплохо. Из оперативников если кто меня и помнил, то смутно, преступники же, по идее, вообще не должны были меня знать. Чтобы никто не взглянул на меня дважды, я с помощью грима быстро придала лицу измученный вид, изобразила под глазами синяки.