Он глядел на нее во все глаза, не зная, что ответить.

– Ты обретешь душевное спокойствие, если погасишь огонь в сердце, – добавила Аврора и направилась к двери.

– Ошибаешься, – солгал он и заткнул за пояс кинжал. Да, эта девушка не лезет за словом в карман. – Прежде ты утверждала, что у меня нет сердца, – заметил он и, вдруг испугавшись, что полураздетая Аврора сейчас откроет дверь, подскочил к ней. – Одумайся, ведь на тебе почти ничего нет.

– Одежда – всего лишь оболочка, господин. – Аврора пожала плечами и уже открывала защелку, когда Рэн удержал ее.

– Боже правый, неужели хочешь вызвать бунт на корабле?

Аврора прислонилась к стене, терпеливая и полная достоинства. Черт бы ее взял!

– Саиб?

Рэн открыл дверь, взглядом приказывая Авроре не показываться.

– Саиб? – Дахрейн попытался заглянуть в каюту. – С госпожой все в порядке?

Рэн бросил взгляд на девушку, завернутую в простыню. На ее губах играла лукавая улыбка, и она нарочно приоткрыла бедро, напомнив Рэну о только что пережитых ощущениях. Его вновь потянуло к ней, но он тут же овладел собой.

– Да, – ответил Рэн, не спуская с нее глаз. – Госпожа пришла в себя.

Аврора многозначительно посмотрела на его выпуклость в бриджах.

– А ты – нет, – насмешливо прошептала она.

– Развратница, – пробормотал он так тихо, чтобы его слышала только Аврора.

– Вот ее платье, сэр. – Дахрейн протянул Рэну одежду Авроры, пораженный странным выражением лица капитана. Он никогда еще не видел, чтобы тот так язвительно улыбался.

– Оно сухое? Уже? – удивился Рэн. Он задумчиво покачал головой и приказал Дахрейну принести для госпожи еду.

– Ах, саиб. «Морган» уже в поле зрения.

Рэн взглянул на побледневшую Аврору и почувствовал стеснение в груди. Она явно забыла, что ей придется покинуть корабль, и теперь страдала, ибо так и не разрушила его броню.

Рэнсом отсылал ее прочь.

Ничто не могло проникнуть сквозь возведенные им крепостные стены. Аврора поняла, что навсегда теряет его. Значит, даже в те минуты, когда она обнимала его, а Рэн наслаждался ею, Рэнсом помнил о своем намерении высадить ее на берег, продолжал видеть в ней угрозу своей свободе, своему делу. «Это моя вина, – подумала Аврора, – я не должна была желать его».

Отвернувшись от Рэна, она пересекла каюту, слегка покачивая бедрами. Ее роскошные волосы рассыпались по спине, простыня волочилась за ней, как шлейф королевы. Аврора остановилась у комода, подобрала простыню и вытерла ею лицо и руки.

Ее отчаяние заставляло Рэна страдать. Он подошел к ней, и их глаза встретились в маленьком зеркале, стоявшем на комоде.

– Аврора. – В его голосе звучало сожаление, но он был тверд в своем решении.

– Оставь меня, пират. Найди мне место на «Моргане», ведь я давно знаю, что «Лев» не для меня.

Ее печальный голос поразил его в самое сердце.

– Ты видишь, что происходит с нами. – Он показал на смятую постель. – Этого я не могу себе позволить.

– Да, теперь мне все понятно, – тихо проронила она. – Нас связывает не только страсть, Рэнсом. – Аврора смотрела ему прямо в глаза. – И если ты считаешь иначе, то это недостойная ложь. О чем ты думал, поселив меня в своей каюте? Зачем вообще ты взял меня на этот корабль?

Аврора хотела честного признания, но не получила его.

– Я хотел защитить тебя. – Рэм прекрасно понимал, как неубедительны его слова, ведь они оба знали, что им тогда руководила обычная ревность.