|
Я сам неудачник, и ваше участие поможет мне. Даю клятву быть настоящим, искренним товарищем. А какие нас ждут препятствия, увидим! VI. Начало поисков Приблизительно через месяц после того, как между сеньором Стриклендом и мною было заключено такое соглашение, мы оба и Молас были уже в Веракрусе в поисках судна, которое доставило бы нас в Фронтеру, откуда по реке Грихальве мы могли на лодках добраться близко к тому месту, где жил Зибальбай. В настоящие дни многое там изменилось, но тогда белых в этой местности было немного, и они по большей части жили вдали от городов, занимаясь разбоями, как это испытал на себе Молас. В Веракрусе мы приобрели все необходимое для длительного путешествия по дикой стране, в том числе три ружья и револьверы. После этого у нас осталось около полутора тысяч долларов, которые мы разделили на равные части и зашили в свои пояса. На многочисленные вопросы любопытных в Веракрусе мы отвечали, что сеньор Стрикленд один из тех англичан путешественников, которые интересуются историческими памятниками и развалинами, а я, Игнасио, его проводник, Молас же – наш слуга. Мы условились отплыть на одном прекрасном американском пароходе, но он почему то задержался на неделю, и нам для выигрыша времени пришлось сесть на гораздо худшее мексиканское судно, как теперь помню, названное «Санта Мария», превращенное своими хозяевами в пароход из старого, расшатанного парусника. Помню, как я спрашивал у капитана: – Ваш пароход заходит в Фронтеру? – Конечно, заходит! – был ответ. Старый мошенник не сказал только, что «Санта Мария» идет кружным рейсом и заходит в Фронтеру только на обратном пути. Но все это выяснилось лишь в пути, во время плавания. Среди десятка двух пассажиров наше внимание привлек один, очень статный, красивый и молодой, но с каким то неприятным взглядом черных блестящих глаз. Молас отвел нас в сторону и сказал: – Это дон Хосе Морено, сын того дона Педро Морено, который ограбил меня и захватил данное мне Зибальбаем золото. Я слышал, как говорили в этом притоне, что молодого орленка нет в гнезде. Остерегайтесь его, сеньор: он, как и отец его, нехороший человек! Спустя некоторое время раздался колокол, извещавший об обеде. Я направился в общую каюту, служившую и столовой. В дверях я столкнулся с капитаном, который остановил меня вопросом: – Что вы хотите? – Обедать, – отвечал я. – Обед вам подадут на палубу, – заявил капитан. – Я не хочу вас обижать, сеньор, но ведь вы знаете мексиканцев и то, как они относятся к индейцам. Я сам испанец, и ничего не имею против вашего общества за столом, но если вы сядете с ними, то будут неприятности. Я это хорошо знал и, не желая вызывать неприятностей, поклонился и отошел. Но этим дело не кончилось. Не видя меня за столом, Стрикленд осведомился про меня. – Если вы спрашиваете про своего слугу, – ответил ему капитан, – то я запретил ему войти сюда, когда он хотел. Ему подадут обед наверх: мы не садимся с индейцами за общий стол. – Если мой друг – индеец, то, следовательно, он ничем не хуже, чем все здесь присутствующие джентльмены. И если он заплатил за проезд в первом классе, то имеет право на все удобства первого класса. Я настаиваю, чтобы он сидел рядом со мной! – Как вам угодно, – миролюбиво ответил капитан, – но если он войдет сюда, будут неприятности! За мной послали, и когда я вошел, сеньор Стрикленд громко обратился ко мне: – Вы опоздали, друг мой, но я оставил вам место. Садитесь сюда, а то обед остынет! Мне пришлось поместиться наискосок, против дона Хосе, который немедленно резко заявил капитану: – Здесь произошла, по видимому, ошибка, капитан. Против обычая, чтобы индейцы садились за общий стол с нами! – Не лучше ли вам решить это дело с сеньором англичанином? Я бедный моряк и привык ко всякому обществу. |
