Кэтрин немного подумала. Может быть, она и не оправдает оказанного ей доверия, но слово «убийство», которое, казалось, звучало у нее в ушах, обязывало ко многому. Слишком многое могло от этого зависеть. И она, насколько помнила точно, пересказала свою беседу со случайной знакомой.

— М-да, интересно, — сказал комиссар, взглянув на Пуаро, — не правда ли, месье Пуаро? Либо это имеет отношение к преступлению, либо… — он не закончил фразы.

— Может быть, самоубийство? — робко предположила Кэтрин.

— Нет, — ответил комиссар, — не самоубийство, она не повесилась, ее задушили куском веревки.

— О! — Кэтрин бросило в дрожь. Месье Кокс развел руками.

— Слушать неприятно, — сказал он, — я думаю, наши грабители в поездах более жестоки, чем в вашей стране.

— Боже, как ужасно!

— Да, да, — вежливо согласился комиссар, — но ведь вы мужественны, мадемуазель. Я сразу, как только увидел вас, так подумал: «Вот храбрая женщина». Я собираюсь попросить вас еще об одной услуге — неприятная просьба, но, уверяю вас, это совершенно необходимо.

Кэтрин вопросительно посмотрела на него.

— Я хочу попросить вас, мадемуазель, будьте так добры, пройдите со мной в соседнее купе.

— Надо ли? — упавшим голосом спросила Кэтрин.

— Ведь кто-то должен ее опознать, — ответил комиссар, — а поскольку служанка исчезла, вы являетесь тем лицом, кто лучше всех знает убитую,

— Хорошо, — сказала Кэтрин, — если необходимо…

Она встала и Пуаро одобрительно кивнул ей.

— Мадемуазель очень любезна, — сказал он. — Месье Кокс, можно ли мне сопровождать вас?

— Конечно, дорогой месье Пуаро.

Они вышли в коридор, и месье Кокс отпер купе. Шторы на окне были наполовину приподняты, чтобы не было так темно. Убитая лежала в такой естественной позе, что можно было подумать, будто женщина спит. Ее лицо было повернуто к стене, а тело накрыто простыней, так что наружу выбивались только рыжие волосы. Месье Кокс осторожно взял умершую за плечо и повернул тело так, чтобы стало видно лицо. Кэтрин вздрогнула — лицо женщины было до неузнаваемости изуродовано страшным ударом. Пуаро воскликнул:

— Когда это произошло?

— Доктор говорит, уже после смерти, — ответил месье Кокс.

— Странно, — сказал Пуаро. Нахмурив брови, он повернулся к Кэтрин.

— Смелее, мадемуазель, всмотритесь внимательней. Вы уверены, что это та самая женщина, с которой вы вчера беседовали?

У Кэтрин были крепкие нервы, и она заставила себя долго и пристально смотреть на неподвижное тело. Потом она наклонилась и взяла умершую за руку.

— Да, я уверена. Лицо слишком изуродовано, но и фигура и цвет волос совпадают, а кроме того, я запомнила родинку, — она указала на небольшую родинку на запястье убитой, — заметила ее, когда мы разговаривали.

— Хорошо, — сказал Пуаро, — вы отличный свидетель, мадемуазель. Значит, никаких трудностей с опознанием больше нет, но все равно странно, — он недоуменно посмотрел на убитую.

Месье Кокс пожал плечами.

— Наверное, убийца ударил ее в ярости, не думая, что она уже мертва, — предположил он.

— Такое было бы понятно в том случае, если бы ее убили, ударив чем-нибудь, — задумчиво сказал Пуаро, — но ведь убийца захватил ее врасплох и задушил, хрипение, может быть, легкий стон — вот и все, что было слышно.