– Джеми, – выдохнул он, обдавая своим дыханием тугие завитки.

– Джеми, – сказала она, повторяя его имя, пока уже была не в силах говорить от этой изысканной пытки. Ей удавалось вдохнуть только между стонами наслаждения, а он все продолжал мучения в ритме, открывшем половодье накатывающегося волна за волной невыразимого удовольствия. Она извивалась, все шире раскрывая ноги для него.

Джеми приподнялся над ней, позволив себе мгновение предвкушения. Она была горячей и влажной, ее тело все еще сотрясала дрожь. Он продвинулся вперед до барьера ее девственности и выгнулся, преодолевая его. Она замерла, и он приподнялся на локтях.

– Я не мог ничего поделать, – прошептал он в нежную кожу за ее ухом.

– Это ничего… правда. – Боль была острой, но быстро прошла. Сейчас Энни ощущала только приятную наполненность. Она приподняла бедра в предвкушении эротического наслаждения. Его ладони зарылись под ее ягодицы, поднимая их вместе с песком, и она инстинктивно обвила ногами его мускулистые бедра.

Он продвинулся глубже, раскачивая ее тело, вздымая ее все выше, с каждым толчком рассыпая искры за ее зажмуренными веками.

Восторг все нарастал, безумный и обжигающий, Энни уже начала сомневаться, сможет ли она дольше выдерживать его, не рассыпавшись на миллион частиц, подобно покрывавшему берег песку. Она больше не в силах была думать, не в силах сдерживать срывавшиеся с ее губ крики. Она сжимала и разжимала пальцы, вцепляясь то в его напряженные плечи, то в пустой воздух. Она не принадлежала самой себе. А он поднимал ее все выше.

Когда их губы слились, все в ней будто взорвалось. Неодолимой ослепляющей вспышкой. Энни подхватила волна наслаждения, унося ее, разбивая на мелкие кусочки.

Ее тело задергалось в конвульсиях, разрушив сохраняемую огромными усилиями сдержанность. Его толчки стали яростными, и он извергся в нее с такой энергией, к какой не был готов. С отчаянным вскриком он рухнул, зарывшись лицом в волну мягких, сладко пахнущих волос.

Реальность возвращалась медленно. Нетерпение предыдущих мгновений исчезло. Энни чувствовала такое совершенное удовлетворение, как никогда до этого. Он все еще был в ней. Его грудь и плечи вжимали ее в песок. Она должна была ощущать неудобство, но не ощущала. Хотя она еле дышала, ей не хотелось, чтобы он оставлял ее. Она подняла руки и медленно обвила их вокруг его плеч. Его кожа была гладкой и скользкой от пота.

Она могла бы оставаться так вечно.

Но капитан… У Джеми были другие соображения. Энни протестующе вскрикнула, когда он скатился с нее, но ее разочарование быстро улеглось, когда он обнял ее и прижал к себе.

Потом они уснули под пологом звезд, ласкаемые тропическим бризом.

Энни открыла глаза от ощущения, будто на нее кто-то смотрит. Она медленно, с удовольствием улыбнулась от приятных воспоминаний и окончательно проснулась, увидев выражение лица Джеми. Он сидел, уперев подбородок в согнутую руку, и почти что зачарованно наблюдал за ней.

Энни подняла руку и тронула щеку над линией бородки.

– Я не прочь поучить тебя плавать, – сказал он, поворачивая голову, чтобы поцеловать ее запястье.

Кожу ее заволокло от прикосновения его губ, и несколько мгновений она не понимала, что он говорит. Когда до нее дошло, Энни резко села, оттолкнув его.

– Я не могу плавать. Мне даже не нравится находиться в воде.

– Тебе нравилось лежать на воде. – Он снова наслаждался вкусом ее кожи, на этот раз мягкой линией шеи. – Ты мне это сказала прошлой ночью.

Прошлой ночью она готова была сказать ему даже, что небо зеленое, хотя он был прав – лежать на воде было чудесно. Но при этом не надо было опускать лицо в воду. А она видела, как нырял и двигался он подобно рыбе.

– Я не могу, – только и сказала она, в то время как мягкий шелест его бородки передвинулся ниже вдоль ключицы.