– Я не могу, – только и сказала она, в то время как мягкий шелест его бородки передвинулся ниже вдоль ключицы.

– Потому-то мы и должны начать наши уроки.

– Сейчас? – Энни откинула голову, волосы с застрявшими в них песчинками щекотали ей спину.

– Скоро, – пообещал Джеми, приникая ртом к уже разбухшей вершине ее груди. Он подразнил кончик соска языком, потом оторвался и стал обводить его пальцем, вызывая прелестное ощущение. – Ты вся в песке, – сказал он. – И я тоже.

При чем тут такая мелочь, как песок? Энни выгнулась, чтобы усилить его прикосновение.

Но он прекратил чувственные движения ладоней и рта и встал, наклоняясь, чтобы поднять ее на ноги. Энни не понимала, что он собирается делать. Его член был толст и тяжел, в зеленых глазах явно горело желание. Но он тянул ее к воде.

– Нет, Джеми, – упиралась Энни, но он не останавливался, пока об их ноги не заплескался мягкий прибой. – Пожалуйста.

– Тебя надо помыть, Энни. И хотя я очень не прочь исследовать каждый дюйм твоего покрытого песком тела, не думаю, чтобы это была хорошая идея. После прошлой ночи у тебя и так будут потертости, так что песок совершенно ни к чему.

– У меня нет никаких потертостей, – возразила Энни, но вынуждена была сознаться самой себе, что при ходьбе ощущала некоторое неудобство. Энни совсем не упиралась, когда он потянул ее дальше от берега. Когда лазурная жидкость заплескалась вокруг ее груди.

Тогда он остановился и, набирая воду в сложенные ладони и обливая ей плечи, наблюдал за скатывавшимися по ее коже капельками. Он осторожно проводил пальцами по ее телу, смывая налипший песок, разжигая пламя. Его пальцы задержались на ее сосках, сжимая их кончики, пока Энни не застонала.

– Откинь голову.

Его голос был хриплым, и Энни послушалась, распустив волосы по воде вокруг лица. Он встал между ее ногами, прижимая свое твердое копье к ее лону, и, протянув руку, стал пальцами вычесывать песок из ее кудрей.

Спина Энни выгнулась, пальцы едва находили упор на песчаном дне. Если бы не державшие ее руки, она всплыла бы на поверхность. Пока только ее груди поднялись, торча из воды.

Джеми не смог удержаться от того, чтобы не слизнуть соленую пену с ее сосков.

– Может, мое предложение выкупаться не было столь бескорыстным, как я думал, – пробормотал он, прижимая низ ее тела к своему.

Энни инстинктивно шире раздвинула ноги, крепко обхватив ими его бедра. Ладони, мгновением раньше запутанные в ее волосах, теперь опустились, чтобы поддержать ее спину, приподнимая ее к нему. Ее груди коснулись мокрых волос на его теле.

– Если у тебя еще болит, скажи мне, Энни. Я не хочу снова делать тебе больно.

Она была почти не в состоянии думать, когда между ними трепетала его плоть, но знала, что ощущаемое ею томление не пройдет, пока он не проникнет глубоко в нее. Она сказала ему это голосом, сдавленным от поцелуев, которыми он осыпал ее глаза и лицо.

– Но как? – спросила она, крепче хватаясь за его плечи, когда он захохотал низким, глубоким смехом, отдававшимся во всем его теле.

– Мы найдем способ, моя практичная Энни. Обязательно найдем.

Он приподнял ее, напрягая мышцы, так что смог чуть куснуть ее грудь. Энни взвизгнула и заерзала, стараясь прижаться к нему, выполняя его команду раздвинуть ноги еще шире.

– Вот так, вот так, Энни.

– М-м-м. – Энни могла только простонать, опускаясь на его направляющую твердость.

Его приоткрытый рот пробовал вкус ее кожи, сладкую округлость груди, и Джеми подумал, что может потерять сознание от наслаждения.