Логан глубоко вздохнул, отгоняя призраки прошлого — он уже давным-давно не позволял себе этих воспоминаний, — и осмотрелся. Они добрались до реки Купер. Пахло солью и илом, чьи запахи мешались с запахом смолы. Лес мачт, который они видели издали, теперь возвышался перед ними. Рядом с верфями на волнах покачивались шхуны и бриги.

Часть выстроившихся вдоль залива складов явно были совсем новыми; их деревянные стены сверкали свежей краской. Над дверьми склада справа от них, самого большого из стоявших поблизости, была вывеска: «Маккейд, корабельные перевозки».

— Вольф говорил, что он должен быть здесь, — спешившись, сказал Логан.

Когда он подал Рэчел руку, чтобы помочь ей сойти с лошади, она удивленно поглядела на него:

— Судя по вашему виду, можно было поклясться, что вы понятия не имеете, где мы и куда направляемся. Как будто вы находились за тысячу миль отсюда.

Положив ладони на его плечи, она соскользнул вниз. Логана подмывало промолчать в ответ на ее замечание… За эти несколько лет он и вправду стал совсем немногословным. Кроме того, она ничего не спрашивала. Но что-то в том, как она смотрела на него, все же заставило его ответить.

— Я думал о брате… вспоминал тот день, когда я узнал о его смерти.

— Как ужасно это было для вас.

— Да. — Его ладони все еще держали ее за талию. — Просто невозможно передать.

— И не надо. — Она знала его чувства к брату, знала, как он переживал его смерть. Когда они проезжали по улицам Чарльзтауна, Рэчел видела — он о чем-то глубоко задумался; она решила, что о брате, поскольку через несколько мгновений он должен был впервые за двадцать лет увидеть того, кого считал мертвым.

Но только когда он ей прямо сказал об этом, Рэчел полностью восприняла его сокровенные мысли. Как тогда, когда, уставшие от любви, они лежали в объятиях друг друга. Когда она могла чувствовать то же, что и он, каким-то особым образом слышать его мысли. Но сейчас они не занимались любовью. Они даже стояли не ближе друг к другу, чем позволяли хорошие манеры. Его ладони слегка придерживали ее талию, ее руки лежали на его плечах.

И все же они были единым целым.

Рэчел вздохнула:

— Никому не дано забыть прошлое. Пытаться это сделать — значит просто окутать боль саваном, сотканным из паутины, — и смущенно засмеялась: — Конечно, я не философ, но, по-моему, это оно. Чтобы победить своих демонов, надо повернуться к ним лицом.

Это было больше, чем она могла выдержать, — пронизывающий взгляд его глаз. Нарастающее, как прилив, взаимное притяжение. Его мысли были ее мыслями, и, хотя он-то уж точно не был ангелом, она чувствовала, что и он разделяет ее мысли. Это опьяняло, завораживало, подавляло.

У Рэчел появилось ощущение, что эта сила, если ей только позволить, может поглотить ее, как пламя лесного пожара.

Она была послана спасти его жизнь. И только.

Она убрала руки с его крепких плеч и отвернулась, разглядывая постройку. Все, что угодно, лишь бы укротить почти неодолимое стремление броситься ему на грудь. Поклясться в вечной любви. Потому что не могла же она… она, уже умершая… никак не могла сказать ему это.

На стороне, выходившей к реке, через широко распахнутые двери группа разгружавших фургон чернокожих таскала ящики. Хотя погода была прохладной, их лица блестели от пота. Логан привязал лошадей и двинулся туда, поддерживая Рэчел под руку.

От предстоящей встречи ему было не по себе. Идя рядом с ним, Рэчел искоса поглядывала на него из-под опущенных ресниц. Прошлую ночь они провели в доме плантатора, и когда Рэчел утром увидела Логана, она не поверила своим глазам. На нем не было шкур. Хотя его одежда не могла идти ни в какое сравнение с тем, как одевались при дворе, Логан был неотразим в темно-зеленом шерстяном костюме.