А она боялась взглянуть на него. Всякий раз, когда глаза их встречались, Джулия испытывала странное чувство. Все было бы значительно проще, думала она, не будь он таким симпатичным. А этот потрясающий глухой низкий голос? Он просто сводит ее с ума. В чем дело, что с ней происходит?

Выйдя из кафе, они пошли вроде бы рядом, но и на достаточном расстоянии друг от друга. В лицо дул ласковый весенний ветерок, и мало-помалу ее возбуждение улеглось. Молча, они дошли до перекрестка и свернули на ее улицу. И только тогда Майкл нарушил, наконец, затянувшееся молчание.

— Эрик любил вас. Наверное, поэтому я и хочу вам помочь.

Джулия застыла на месте и посмотрела на него так, будто услышала нечто ужасное.

— Если ваш брат испытывал ко мне какие-то чувства, то они испарились задолго до его гибели, — возразила она довольно резко.

— Бросьте! Повторяю, он вас любил. А вы довели его до могилы. Вы же убили его, понимаете? Но, насколько я могу судить, вас это ни капельки не волнует! — холодно произнес он.

Она взмахнула рукой и, прежде чем он понял, что хватил в своих рассуждениях лишку, с размаху ударила его по щеке.

— Самодовольный негодяй! — процедила она сквозь зубы.

Джулия снова подняла руку, и Майкл увидел, что ее глаза полны слез.

— Будем считать, что одну пощечину я заслужил, — сказал он. — Вторая — это уже перебор, — добавил он, схватив ее за руку.

Джулия была вне себя от ярости — слезы обиды и гнева душили ее, она стала вырываться.

Зря затеял он этот разговор, пришло ему на ум, эта женщина понапрасну слез проливать бы не стала. Не выпуская ее руки, он притянул Джулию к себе и обнял за талию.

Господи, что это с ней? Закружилась голова, а ноги стали будто ватными. Разожми он объятия, она и шагу не посмеет ступить! Лицо его придвинулось к ней вплотную и последнее, что увидела Джулия, прежде чем закрыла глаза, — огонь в глубине его глаз. Страсти ли, гнева ли, она не разобрала.

Его губы прижались к ее губам. Через мгновение они стали удивительно нежными и ласковыми, будто уговаривали подчиниться. Она со стоном разжала губы, и тогда его язык желанным гостем скользнул в обжигающую сладость ее рта. Сердцу стало тесно в груди. Он прижал ее руку — ту самую, что ударила его, — к своей груди, и она ощутила гулкое биение его сердца.

Это же брат Эрика, всполошился ее разум. Джулия замерла, а Майкл, как бы угадав ее мысли, стал целовать ее страстно и нежно.

Пусть, пусть, пусть! — стучало ее сердце.

— Между прочим, я не Эрик! — разорвал вдруг тишину голос Майкла. Затем он отстранил ее. Джулия испуганно взглянула в его глаза. В свете уличных фонарей они казались призрачными и глубокими, будто озера с темной водой, бездонные и опасные.

Мысли заметались, обгоняя друг дружку. К чему он это сказал? Он не Эрик! Это что, вызов? Джулия сняла пиджак, протянула ему.

— Спасибо за гамбургер, — произнесла она с усмешкой, хотя с трудом владела голосом. — Спокойной ночи! — добавила уже тише, повернулась и зашагала к своему дому.

Он стоял и смотрел ей вслед. Джулия Харди уходит, а он полный идиот! И коварная она, и бессердечная, и бежать от нее надо без оглядки. А сам?

— Ах, это вы, мистер Джойс! — раздался за его спиной голос миссис О'Брайен.

Он обернулся. Полная пожилая дама толкала впереди себя детскую коляску.

— Дивный вечер, не правда ли? Самое время для визитов, вы не находите?

— Рад вас видеть, миссис О'Брайен, — вежливо ответил Майкл, глядя куда-то в сторону.

Она проследила за его взглядом.