Стало быть, именно здесь возводят мост через реку, догадалась она, и Майкл именно сюда мчится по утрам.

— Уже заканчиваем сборку железобетонных конструкций, — прервал Майкл ее мысли. — Часть монтируем вместе с опорами прямо в воде, а те, что собираем на берегу, установим потом при помощи мощнейших кранов.

Она слабо разбиралась в деталях строительства, но по его интонации поняла, что он любит свою работу, гордится ею. Стал бы его брат подставлять спину под какую-то балку? Никогда! Самое главное, говаривал он, работа должна быть необременительной, но высокооплачиваемой.

— Вон там мой офис, — сказал Майкл, показав на вагончик, стоящий на бетонных блоках. Из таких же плит была сооружена лестница и подобие крылечка перед дверью.

— А можно взглянуть, как там внутри?

Он не сразу ответил, и она поняла, что ее вопрос смутил его.

— Так и быть! Приглашаю, — наконец сказал он и положил ладонь ей на плечо.

Сначала Майкл отпер дверь, а потом подал руку и помог ей подняться по ступенькам. Он сразу же зажег настольную лампу и отошел к стене. Она обвела взглядом помещение.

Рабочий стол занимал почти всю площадь и был завален чертежами, папками с документацией, рулонами бумаги. Среди чашек с засохшей кофейной гущей валялись карандаши, фломастеры, шариковые ручки. На самый край были сдвинуты остатки еды из местного бистро — несколько соленых крекеров и недоеденный картофельный салат в пластиковой коробке.

— Когда поджимают сроки, тут уж не до эстетики, — сказал Майкл, перехватив ее взгляд и словно оправдываясь.

Справа от стола, в углу, стоял холодильник и тумбочка с микроволновой печью. Джулия подумала, что под подоконником обязательно должна быть раковина, но шторы были опущены, поэтому в полумраке она не смогла разглядеть, где же все-таки моют посуду на этой импровизированной кухне.

Напротив дверей, в самом дальнем углу, у стены стояла обыкновенная кушетка, накрытая клетчатым пледом. Как и все остальное в этом помещении, она использовалась в основном не по прямому назначению — ворох газет и несколько пустых пакетов из-под картофельных чипсов на ней говорили о том, что хозяину вагончика, отдыхать некогда.

Джулия оглянулась на Майкла и увидела, что он смотрит на нее как-то чересчур настороженно.

— Джулия, — хрипло прошептал он, — пора идти.

Джулия медленно покачала головой. Она не понимала, чего он так боится. Неужели ее? Она вдруг почувствовала, что сегодня они должны быть вместе.

— Зачем торопиться, Майкл? Кто нас гонит? Конечно, если настаиваешь и очень хочешь уйти, тогда пойдем.

Он молчал минуту, может, две, а когда заговорил, голос его перешел на шепот:

— Не хочу я уходить. Неужели ты не видишь?

Джулия не двинулась с места, и он рванулся к ней, будто она вот-вот должна была исчезнуть. Через мгновение он уже страстно прижимал ее к себе.

— Милая, ты… я так хочу тебя… — шептал он, и Джулия вдруг услышала бешеные удары его сердца.

Голова ее закружилась, и она ответила на его поцелуй, что вызвало в его теле сладостную дрожь. А ее, ни с того, ни с сего, охватил страх. Она же теряет голову! Она же пропадает! Ах, не все ли равно? Чему суждено быть, то и сбудется.

Майкл стянул с нее джемпер, и тот белой птицей пролетел в угол вагончика. Его нетерпение достигло высшей точки, но он заставил себя не торопиться. Он медленно расстегнул пуговки на ее шелковой бирюзовой блузке, и его ладони проскользнули под лифчик и накрыли ее грудь, налитую и в то же время мягкую и податливую. Он застонал от вожделения и, расстегнув кружевной бюстгальтер, стал ласкать дрожащими пальцами ее затвердевшие соски, тяжело дыша.