– Начиталась старых сказок, и вот… – предпринял очередную попытку смягчить ситуацию любящий отец.

Эрихард криво усмехнулся.

По-видимому, это не были просто сказки.

– Почему? – тихо спросила я.

– У нас были отношения.

– Ложь!

Я понятия не имела, что мужчины способны так тонко визжать. Этот вот мог.

– Она бегала за мной, проходу не давала, и в какой-то момент я сдался. В конце концов, я мужчина!

С громким утверждением хотелось поспорить, но я решила поберечь голос, горло и так вечно болит.

– Продолжай, – велел Эрихард тьере Крестани.

– Он говорил, что любит, обещал жениться. – Заметив, что никто не обратил внимания на выпад Марра, она почувствовала себя увереннее. – А я… просто дура. Поначалу казалось захватывающим иметь тайные отношения, а потом он кормил меня ложью, а я верила. Старалась верить. Даже сестрам ничего не рассказывала.

Сквозь повязку я ощутила прохладную ладонь Эрихарда, мягко сжимающую мою. В другой руке я так и держала его корону. И… это было так естественно. Сидеть вместе на отдельном диване, быть невероятно близкими друг другу и сообща решать проблемы. Разнообразия ради, не свои собственные.

– Потом обстоятельства изменились и я потребовала, чтобы он перешел к выполнению обещаний. А он меня бросил. – Крестани облизала губы, покрывшиеся сухой корочкой. – Я была беременна.

Я вздрогнула.

И ладонь кронса сжалась чуточку крепче.

– Отец злился, но в наше время такое все чаще случается. Пережили бы как-нибудь. А потом… он сделал вид, что передумал и хочет возобновить отношения. Напросился в гости, обхаживал меня. Тем же вечером я потеряла ребенка.

– При чем тут я? – взвился Марр. – С мнительными особами такое бывает.

Запах крови и еще чего-то кислого ударил в нос, вызывая тошноту. Я откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза.

– Следовало догадаться, что не просто так меня пригласили сегодня после четырех лет молчания, – не унимался мерзавец.

– Ты убил моего сына! – закричала Крестани, срывая голос, и по ее щекам покатились крупные капли.

– Ничего я не делал, истеричка ты чокнутая!

Льды, меня сейчас наизнанку вывернет…

– Он врет. Он бросил ей какую-то таблетку в чай, – простонала я, прижимая ладонь к губам, но запах лекарств, пробивающийся из-под повязки, сделал только хуже. – Уберите его отсюда, мне плохо от его эмоций…

Если эту гнусь вообще можно назвать эмоциями.

Льды, я сейчас умру…

Крестани было жалко до внутренних спазмов.

Натерпелась бедняжка.

Хуже всего, что я ничем не могла помочь…

Вот бы эмпаты умели не только улавливать чужие эмоции, но и как-то избавлять человека от лишнего! Хотя бы иногда. Если его слишком много и оно мешает жить. Увы, полезные способности оставались только мечтами.

– Тьера Ллана?

Приоткрыв глаза, я обнаружила Ньяту, опустившуюся на колени возле дивана.

– М-м-м?

– Пожалуйста, если все же решите взять кого-то из нас в столицу, пусть это будет Креска, – зашептала она, оглядываясь, чтобы отец или еще кто-нибудь важный не услышал. – Она до сих пор переживает. Может, на новом месте у нее бы получилось жить дальше?

Вот и ответ.

Я медленно кивнула.

Сил пошевелить языком совершенно не было.

Ньята исчезла. Надо было, конечно, попросить ее закрыть окна…

Ну и ночь! Неужели теперь все такие будут?

Где-то вдалеке грохотал голос Эрихарда, отдавая приказы, носились многочисленные люди, исполняя их, провыла сирена.