— Об этом я уже слышал. А ты не знаешь, чего так опасаются Фой Мьёр, почему они так боятся острова?

— Говорят, что воздух Хи-Брисэйла полезен для смертных, но гибелен для Фой Мьёр. Смертных же отпугивает не воздух, а чары, от них человек погибает.

— Чары? — Корум тщетно боролся со сном.

— Да, — отозвался волшебник, — чары красоты. Это были последние слова, услышанные Корумом. Принц погрузился в сон.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В ХИ-БРИСЭЙЛ ПО ВОЛНАМ

Утром Калатин вывел Корума из леса.

Они оказались на берегу моря. Песчаный берег и синее море дышали теплом, за спиною же лежал скованный морозом лес.

Корум шел пешком. Он решил не садиться в седло, пока у коня не заживут раны; амуницию свою он закрепил на седле так, чтобы ноша не беспокоила коня.

Ушибы и ссадины неприятно ныли, но Корум совершенно забыл о них, стоило ему выйти на знакомый берег.

— Я был в миле или двух от берега, когда варвары напали на меня, — сказал Корум, улыбаясь, — а вот и гора Мойдель. — Он указал на холм, стоявший в море. Холм стал пониже, и все же это был тот самый холм, на котором некогда стоял замок Галины, защищавший маркграфство Лайвм-ан-Эш.

— Гора Мойдель всех пережила.

— Это название мне неведомо, — сказал Калатин, разгладив бороду и поправив одежды; казалось, волшебник готовился к приему высокого гостя, — хотя мой дом стоит на вершине этого холма. Я провел здесь всю свою жизнь.

Корум кивнул и зашагал к берегу.

— Здесь жил и я, — бросил Принц. Потом добавил. — Здесь я узнал, что такое счастье. Калатин, ускорив шаг, догнал Корума.

— Ты жил в этом месте, Сидхи? Я ничего не знаю об этом.

— Это было еще до того, как Лайвм-ан-Эш ушел под воду, — ответил волшебнику Корум. — Еще до того, как история вступила в свой новый цикл. Люди и боги приходят и уходят, мир же остается.

— Все относительно, — сказал Калатин. В голосе его слышалось раздражение, — вероятно, слова Корума показались ему слишком банальными.

Подойдя к берегу, Корум увидел на месте прежней насыпи мост. Мост был разрушен и, похоже, разрушен сознательно. Корум спросил об этом Калатина.

Волшебник утвердительно кивнул.

— Я сам его и разрушил. Фой Мьёр и все, связанное с ними, боятся западных вод. То же самое относится и к сидхам.

— Во почему они боятся воды?

— Мне непонятны их обычаи. Ну а вы, уважаемый Сидхи, осмелитесь ли переправиться на остров?

— Можете в этом не сомневаться, — ответил Корум. — Ни единожды ходил я по этому броду. Пойми, волшебник, — я не сидхи, и потому слова твои лишены смысла.

— Когда-то сидхи называли себя вадагами.

— В легенды могла вкрасться ошибка, — два разных народа были восприняты как один.

— Может быть. Но ты, что бы ты ни говорил, похож на сидхи, — сухо заметил Калатин. — Начинается отлив. Скоро можно будет переходить. Сначала ми пойдем по мосту, а потом сойдем в воду.

Корум шел за Калатином, ведя в поводу коня. Уцелевший пролет моста заканчивался грубыми ступенями, спускавшимися прямо в море.

— Здесь неглубоко, — сказал волшебник. Корум смотрел на зеленый холм. Весна там была в самом разгаре. Он обернулся. От леса веяло зимней стужей. Неужели Фой Мьёр властны над природой?

Коню было трудно идти. В любую минуту он мог поскользнуться на мокрых камнях. Однако вскоре и седок, и конь были уже по грудь в воде — они шли по ушедшей в воду древней насыпи.