— Послушайте, — сказала она, — мне надо позвонить. Надеюсь, вы хотя бы ненадолго перестанете беспокоиться насчет ужина и подумаете, чего же вы хотите от этого праздника — а я постараюсь вам все устроить. Договорились?

Глаза Анны неестественно блестели, возможно, не без помощи тех нескольких рюмок, которые она пропустила с Кеном.

Она направилась к телефону. Срочно придумать предлог для разговора с Джо, может, его голос приведет ее в чувство. Анна собиралась сказать ему, что будет дома чуть раньше, чем планировала, и спросить, не купить ли какой-нибудь еды: чего-нибудь из китайского ресторанчика, пиццу или, скажем, мороженое? Конечно, ни теперь, ни после она не станет ему рассказывать, какая черная тоска царит в родительском доме и как она здесь сегодня расстроилась и рассердилась. Джо это ни к чему. Он этого не любит.

Она набрала номер своего телефона.

Ответили тотчас же. Очевидно, Джо был в спальне. Но голос был женский.

Анна отстранилась от трубки, как часто делают в фильмах, когда хотят продемонстрировать крайнюю степень удивления. Что делает в ее квартире незнакомая девушка?

— Алло? — повторили на том конце провода.

— Простите, какой это номер? — спросила Анна.

— Телефон стоит на полу, и номер мне не виден. Секундочку. — Голос у девушки был вполне естественный. И молодой.

Анна застыла, будто парализованная. В ее квартире в Шепердс-Буш телефон действительно стоит на полу, чтобы удобно было разговаривать лежа на кровати.

Она не будет больше приставать к этой особе. Свой номер она знала.

— Попросите, пожалуйста, Джо, — сказала она, — Джо Эша.

— Его нет, он вышел за сигаретами, вернется через несколько минут.

Ну почему он не догадался включить автоответчик? — спрашивала себя Анна. Почему автоматически не нажал кнопку, как делал всегда, уходя из дома? На случай звонка из агентства. На случай звонка, за которым может последовать ангажемент. Теперь вместо ангажемента со звонком пришло разоблачение.

Она прислонилась к стене дома, в котором прошло все ее детство. Ей нужна была хоть какая-нибудь поддержка.

Девушке на другом конце провода молчание не нравилось:

— Вы еще здесь? Перезвоните, или мне передать ему, чтобы он позвонил вам?

— Хм, я не знаю… — Анна тянула время.

Если она прямо сейчас повесит трубку, Джо никогда не узнает, что Анна поймала его. Все будет, как всегда, как будто ничего не случилось. Как будто она набрала не тот номер. Быть может, девушка, когда Анна позвонит в следующий раз, просто пожмет плечами и повесит трубку. И даже не передаст Джо, что кто-то звонил. А Анна никогда не заговорит об этом, чтобы не разрушить то, что у нее есть.

Но что же у нее есть? Мужчина, который мог позволить себе уложить в ее постель постороннюю женщину, уложить кого-то в ее постель, как только она ненадолго отлучилась. И к чему ей пытаться сохранить его? Потому что она любит Джо и потому что, если ей не удастся его сохранить, в ее жизни возникнет огромная зияющая пустота; Анна будет так скучать без него, что, может, даже умрет.

А если она скажет ему все и потребует объяснений, будет он отпираться? Вполне вероятно, он ответит, что это была его коллега-актриса и они вместе репетировали.

Или он скажет, что это — конец? И вот тогда — боль и пустота.

Девушка на другом конце провода беспокоилась, чтобы связь не прервалась, вдруг Джо предлагают работу:

— Давайте, я запишу ваше имя. Секундочку, только встану. Посмотрим. Вот тут какой-то стол у окна… ах, извините, это всего-навсего туалетный столик.