Сорока уцепилась клювом за самое яркое кольцо и попыталась сорвать его. Кольцо сидело крепко. Завороженная его блеском, она клюнула еще раз и потащила сильнее.

Глаза и челюсти Гота открылись одновременно. Последнее, что видела в своей жизни сорока, это надвигающийся на нее двойной ряд острых зубов.

Поев, Гот почувствовал, что силы понемногу возвращаются к нему. Каждое движение отдавалось болью, но все-таки он был жив.

Интересно, может ли он лететь? Медленно Гот расправил крылья. В некоторых местах они были повреждены, однако еще способны поднять его в воздух.

Гот отдыхал, ел, снова отдыхал. Около полуночи он решил, что дольше ждать нельзя. Нужно попробовать, сможет ли он лететь.

Рыча от боли. Гот расправил крылья, напряг израненные мускулы и взлетел. Он то падал, то снова поднимался, пока наконец не смог взмыть вверх.

Он вернется домой. Он будет молиться Зотцу. Он снова станет сильным. И однажды он вернется в эти северные пустыни и отомстит Шейду и всей его колонии — и да поможет ему Зотц.

Гибернакулум

Река стремительно неслась, кипела и бурлила, перепрыгивая через валуны.

Шейд и Марина следовали вдоль нее уже около часа. Шейд надеялся, что рано или поздно он поймет, как найти Гибернакулум. Наступили сумерки. Вдалеке слышался низкий гул, напомнивший Шейду шум океанских волн. Громче и громче, вода бежала все быстрее, пока…

Внезапно река кончилась.

Шейд задохнулся от удивления, увидев, что вода падала вертикальной стеной, обрушиваясь вниз на сотни футов, чтобы разбиться о берег озера. Он не верил своим глазам.

— Водопад, — сказала Марина. — Однажды я видела. Что будем делать?

И тут Шейд все понял.

Это была последняя мамина метка: широкий поток воды, зажатый между скалистыми берегами, летящие вверх брызги, низкий и ревущий гул.

— Мы добрались! — закричал он в восторге. — Это он!

— Он?

— Гибернакулум.

— Где?

— Давай за мной!

Шейд начал медленно и осторожно опускаться вдоль водопада.

— Ты в своем уме, Шейд?

— Полетели!

Марина неохотно последовала за ним.

Капельки воды уже попадали Шейду на крылья. Он подлетел совсем близко и увидел, что водопад вовсе не был сплошной стеной. Вода падала по-разному — тонким слоем здесь, небольшими водоворотами там, легкими, почти невидимыми струйками, плотными потоками.

— Шейд? Что ты делаешь?

И тут он обнаружил то, что искал. Как дупло в Древесном Приюте: маленькая круглая дырочка в завесе воды. Шейд на всякий случай проверил ее локатором.

— Делай, как я! — крикнул он Марине.

Он прижал крылья к телу и рванулся в отверстие. Он знал, что увидит по другую сторону водяной стены.

Шейд очутился в обширной пещере. Сотни сереброкрылов кружились в воздухе, еще сотни висели на стенах и гигантских сталактитах, свисающих с потолка.

Колония стала вдвое больше, увеличившись за счет самцов, которые присоединились к самкам Каменной Крепости. Шейд чувствовал тепло, исходящее от тел множества летучих мышей.

— Эй! — крикнул он ликующе. — Привет!

Он летел рядом с Мариной, оглядывая это скопище летучих мышей, стараясь найти мать, Фриду, хоть кого-нибудь знакомого. Незнакомые мыши смотрели на него с удивлением. Вокруг звучали вопросы: откуда вы? вы летели днем? вы с ума сошли! наверное, это детеныш, который отбился во время бури? не может быть!

— Да, да! — закричал Шейд. — Это я! Шейд! Я нашел вас!

— Шейд? — послышался сквозь шум мамин голос.