— Эстер! — воскликнул он, едва узнав ее.

На Эстер был уродливый серый чепец, который обычно носят прачки, и который скрывал ее ярко-рыжие волосы. Расплывшееся лицо было покрыто темными пятнами, руками она придерживала вздувшийся живот. Эстер стала неуклюжей и громоздкой. Неожиданно Джон вспомнил, как она выглядела во время их последней встречи, в день бракосочетания, и подумал, что сейчас он смотрит на нее словно сквозь призму кривого зеркала.

— Джек узнал обо всем, — объяснила Эстер, едва справляясь с острой болью в боку. Она не отступала всю дорогу и сильно затрудняла ее движение.

Когда Эстер увидела Джона, выходящего из дома Харвуда, она собрала остатки сил и пробежала последние несколько ярдов, но, заметив его багаж, поняла, что опоздала. Поэтому теперь пыталась хоть как-то утешить его.

— Я надеялась прибежать сюда пораньше и сказать Джеку, что мы женаты, но было уже поздно.

Губы ее задрожали от подступивших к горлу рыданий.

Джон и Эстер стояли и смотрели друг на друга как чужие. Он даже не поставил свою коробку и чемодан на тротуар. Эстер закрыла глаза и отвернулась, вцепившись в прутья ограды, чтобы не упасть.

— Прости меня, — сказала она.

— Винить некого, и уж тем более тебя, — ответил Джон, опуская наконец свой багаж на землю. — Сядь вот на чемодан и отдохни. Ты что, бежала всю дорогу от Хиткока? Зачем? Тебе это вредно.

Бережно поддерживая ее под руку, он помог ей сесть.

— Когда ты немного отдохнешь, я провожу тебя назад.

Эстер вскинула голову.

— Я не собираюсь возвращаться в таверну! Мое место рядом с тобой, — заявила она и, пошарив в кармашке фартука, вытащила оттуда свое обручальное кольцо и одела его на палец.

Увидев это, Джон ощутил себя загнанным в угол. Сначала он пытался убедить Эстер вернуться в гостиницу:

— Но ведь для твоего же здоровья будет лучше, если до рождения ребенка ты поживешь в Хиткоке. У меня нет работы, нет крыши над головой, а в кармане несколько шиллингов. Может так случиться, что мне придется ночевать под открытым небом несколько суток. А то и недель.

Эстер озадаченно посмотрела на него.

— Почему? С твоим образованием, воспитанием ты можешь найти любую работу. В банке, в страховых компаниях, в коммерции. Да где угодно! Ты сам это знаешь лучше меня.

Джон отчужденно взглянул на нее. Он был потрясен тем, что Эстер его совершенно не понимает. Даже Каролина, которая хотя и задавала вопросы, но все же прекрасно сознавала, что Джон никогда и ни за что не бросит свое ремесло.

— Прежде всего для работы в таких заведениях нужны рекомендательные письма, а у меня их нет. Потом, и никогда не брошу свое ремесло. Оно — часть меня самого. Я жил, буду жить и умру мастером по драгоценным металлам. И никто не убедит меня заняться чем-нибудь еще.

Таким образом Джон как бы предупреждал Эстер, чтобы она даже и не пыталась спорить. Та поняла и приняла это.

Эстер очень хорошо знала, что сейчас борется за свое существование в этом мире. Если она позволит Джону уйти, то они могут никогда больше не встретиться.

— Я — твоя жена. И я собираюсь всегда быть рядом с тобой. Если нам придется ночевать в парке — пусть, мне все равно, если ты будешь рядом. Но знаешь, я смогла скопить немного денег, которые помогут нам иметь крышу над головой, пока ты не найдешь работу.

И тут же Эстер поняла, что сделала еще одну ошибку. На лице Джона сразу появилось высокомерно-презрительное выражение, свойственное людям из высших кругов общества.