– Что я забыл? – выпалил я и заморгал.

Ангелина Доуз, одна из защищающих Джилл дампиров, как обычно не стала вилять.

– Семестровую выставку Джилл.

Я тупо уставился на нее – и только потом вспомнил. В качестве внеклассных занятий Джилл выбрала клуб модной одежды и вышивания. Она начала с роли модели, но оказалось, что таким образом она привлекает к себе избыточное внимание, что в ее положении было крайне рискованно. Потому Джилл переквалифицировалась и попробовала свои силы в дизайне, «прячась» за кулисами. Выяснилось, что талантом кутюрье Джилл вовсе не была обделена. В прошлом месяце она без конца трещала о крупном показе мод и выставке, которые ее клуб готовил в качестве завершающего проекта семестра. Я искренне радовался, видя Джилл столь оживленной. Она тревожилась из-за Сидни, а в сочетании с моей транслируемой депрессией и несостоявшимся романом с Эдди очутилась на краю мрачной пропасти, где с некоторых пор балансировал я. Модное шоу и возможность продемонстрировать свои работы стали для нее отдушиной – крошечной, но дающей ей глоток свежего воздуха.

Показ был исключительно важным для Джилл. Она хоть и морой, но, как всякая юная девчонка, нуждалась хоть в чем-то нормальном.

А теперь я опять все испортил.

Мне вспоминались обрывки разговоров: она называла мне точную дату, я кивал и обещал прийти и поболеть. Джилл даже еще раз напомнила мне о показе, когда я в последний раз виделся с ней на этой неделе. Я выслушал ее, а потом отправился отмечать «Вторник текилы» в баре рядом с домом. Сказать, что ее шоу забылось, означало бы выразиться чересчур мягко.

– Извини, малышка. Я пытался списаться…

Я поднял свой телефон, чтобы оправдаться, но случайно схватил вместо него фляжку из-под водки. Я поспешно кинул ее в сумку.

– Нам пришлось отключить мобильники во время показа, – объяснил Нейл.

Нейл – третий дампир в нашей группе, недавно появившийся в Палм-Спрингсе. Я постепенно его оценил, может, потому, что у него тоже было горе. Он оказался по уши влюблен в дампирку, которая непостижимым образом исчезла, правда, не так, как Сидни. Молчание Оливии Синклер скорее всего было связано с ее личными проблемами, а не с похищением алхимиков.

– И как все прошло? – промямлил я. – Готов поспорить, что твои работы потрясающие, да, Джилл?

Я чувствовал себя непроходимым тупицей и хотел сквозь землю провалиться. Я не способен справиться с оравой алхимиков, похитивших Сидни. Я завалил экзамен. Но, господи, я мог бы явиться на показ мод и подбадривать Джилл! Мне следовало приехать, посидеть в зале и похлопать. Я не справился даже с этим – и груз, свалившийся на меня, внезапно придавил меня к скамейке. Черный туман окутал мой мозг, наваливаясь на меня, заставляя ненавидеть все живое, а сильнее всего – самого себя. Неудивительно, что я не спас Сидни. Я даже о себе не в состоянии позаботиться.

«А тебе и не нужно, – прошептала у меня в голове тетя Татьяна. – Я о тебе позабочусь».

Искра сочувствия зажглась в глазах Джилл, почувствовавшей мое мрачное настроение.

– Было здорово. Не волнуйся, мы покажем тебе снимки. У нас работал профессиональный фотограф, и все будет вывешено в Интернете.

Я попытался отогнать морок и с трудом выдавил улыбку.

– Отлично. Может, тогда нам стоит пойти и отметить успех? Я угощаю.

У Джилл вытянулось лицо.

– Мы с Ангелиной обедаем с группой подготовки. То есть… наверное, я могу отменить встречу. До экзаменов еще месяц, и я…

– Забудь, – произнес я, поднимаясь на ноги. – Хорошо, что кто-то из нашего семейства готов к экзаменам. А пока развлекайся. Я найду тебя попозже.

Меня никто не попытался задержать, но Трей Хуарес вскоре меня нагнал.