– Здесь у нас выставка товаров, - сказал он. - Я расслышала эти слова только потому, что интуитивно поняла: сейчас он будет показывать мне склад. - Я сам придумал, как высветить все преимущества трех типов. Соблаговолите пройти? - Он осушил стакан, поднял другой и взял меня за руку, показывая, как отползает в сторону одна из стен. - Простите меня, мадам, но вы оч-чень молоды.

– Мне восемнадцать. - Неужели я не тянула на двадцать?

– Прекрасный возраст - восемнадцать.

Теперь, когда я описываю все это, мне понятно, что он пытался приволокнуться. Он был стандартно привлекателен, вернее, соответствовал модному стандарту, и знал об этом. Он, наверное, думал, что было бы неплохо, если бы я втюрилась в него и стала осыпать деньгами. А тогда мне это и в голову не пришло.

– Знаете, по-моему, я догадался, какой из образцов вы выбрали. Она настоящая искусница в доастероидных восточных танцах - одна из серии женских золотых образцов. Но поговорите - сами увидите.

Он догадывался, что мне не было восемнадцати. При всех своих заигрываниях он считал меня невинной, если только не К-3. Как мне теперь сказать ему, преодолев все преграды, что я выбрала мужского робота?

Пугливо остановившись от его услужливой руки, я сама вошла в помещение, расположенное за приемной. Мы очутились в большой комнате без окон, с потолка лился мягкий свет, пол был отполирован.

– Не заходите за красную линию, - сказал Совэйсон. - Давайте просто сядем здесь и посмотрим, что произойдет.

Гордясь своим новшеством, которое было принято боссом, он усадил меня на стул и сел сам. Очевидно, это привело в действие какой-то механизм. В дальней стене появилась щель, и оттуда вышла женщина.

Она была высокая, стройная, красивая. Белые волосы, как колосья, окружали голову и плечи. Темно-желтые кошачьи глаза остановились на мне, и она улыбнулась. Можно сказать, она была рада меня видеть. Складки огненно-красного платья колыхались на ней, как лепестки тюльпана, в руках она держала алую розу. Ее кожа была из блестящей желтой меди.

– Привет, - сказала женщина. - Я из опытной серии "Электроник Металз". Мое имя - Коппер [Copper - медь (англ.)]. То есть К.О.П.П.Э.Р.: Кибернетический Оптимально Программируемый Передвигающийся Электронный Робот. - Она полуприкрыла веки и, казалось, замерла. Ее голос понизился и стал завораживающим. - С рассветом в Валентинов день, - произнесла она, я проберусь к дверям и у окна согласье дам быть Валентиной вам... - Я никогда не слышала, чтобы так пели Офелию. Все расплылось передо мной, глаза наполнились слезами. Она пела о любви, она знала любовь, она была сама этой любовью. - Он встал, оделся, отпер дверь, и та, что в дверь вошла, уже не девушкой ушла из этого угла.

Из стены появились двое мужчин. Братья Коппер. На одном была желтая вельветовая куртка со средневековыми рукавами и белые джинсы. На другом иссиня-черные джинсы и рубашка, красный фуксиновый пояс из арабских сказок. Оба улыбались мне. Каждый сообщил, что его тоже зовут Коппер. Они разыграли сцену из драмы, которую я с трудом высидела месяц назад, напрочь затмив оригинальную постановку. Три медных робота сцепили руки, поклонились мне, улыбаясь, и исчезла за стеной, которая снова закрылась.

На этот раз раздвинулась левая стена.

Оттуда выступил мужчина. Густые волосы словно залили голову и плечи черными чернилами. Черные шелковые глаза. Кожа, казалось, отлита из золота. На черном плаще зеленые полосы цвета недозрелых яблок. Звали его, как он сказал, Голдер [Gold - золото (англ.)]; Г.О.Л.Д.Э.Р.: Гальваностегированный Оптимальный Лабильный Дерматизированный Электронный Робот. Его огненно-черные глаза прожигали до самых глубин сознания. Он пошел по комнате колесом, сделал сальто, приземлился в немыслимой позе, выгнувшись так, что едва не переломился.