– Что‑нибудь срочное, мсье Ано?

– Первое: Дональд Мартин – наш человек. Он работал, – я подчеркнул это слово в прошедшем времени, – у Мердока по нашему заданию. Был связным, а сейчас срочно переквалифицируется в моего телохранителя. Отсюда и второе: нам необходимо оружие. Не полицейские автоматы – они слишком громоздки, их не спрячешь, – а обычные многозарядные пистолеты, такие, как у вас, например.

– Значит, что‑то случилось? – подумав, спросил Бойль.

– Случилось.

Я кратко рассказал ему о нападении у входа в отель.

– Но почему стреляли именно в вас?

Пришлось объяснить, почему, по моему мнению, они решили не трогать сенатора.

– Мердок человек сообразительный и умеет делать правильные выводы. В кого бы вы стреляли, если бы хотели ответить по‑мердоковски на выступление Стила? И меня, конечно, не устраивает участь Пасквы, сами понимаете.

Не задавая больше вопросов, Бойль вызвал дежурного адъютанта.

– Принесите два пистолета карманного образца и соответствующего калибра, – распорядился он. – Разрешение выпишите на этих двух джентльменов. Имена свои они вам сообщат. Кроме того, пошлите полицейского для дежурства у отеля «Омон». Пусть осматривает все фиакры и ландо, останавливающиеся поблизости.

– Привлечет внимание ваш полицейский, – сказал я Бойлю, когда адъютант вышел из кабинета.

– Лишний глаз не помешает.

– Убийце‑профессионалу он не страшен. Меня могут обстрелять и на перекрестке, где скапливаются экипажи. Может это сделать и верховой с конной дорожки. Годится и автомобиль – грохот только заглушит звук выстрела. Главное, суметь вовремя ответить тем же.

Пистолеты нам выдали, но относительно полицейского я оказался прав. Его застрелили на другой день, к вечеру, когда редкие газовые фонари в переулке позволяли стрелять из любого темного уголка – или из соседнего с отелем подъезда, или из окон жилого дома напротив.

Об этом мне сообщил по телефону Бойль, когда убитого уже увезли.

– Кто убил – неизвестно. Зачем – непонятно. Ведь нападения на вас не последовало.

– Нам просто хотят напомнить, что они сильны и располагают для достижения цели любыми средствами. И все‑таки я почему‑то не подозреваю Мердока, Бойль. Может быть, Фревилл или какая‑нибудь другая шушера. Может быть даже, на свой риск и страх, без приказа шефа. Мне до сих пор казалось, что я ему нужен живой, а не мертвый. Во всяком случае, не посылайте больше людей к отелю, Бойль. Сами справимся…

Обычно поутру после душа я завтракаю у себя в номере или в баре внизу. Но на этот раз до завтрака мне захотелось поразмяться, побродить по тихой улочке со странным названием «Только для пешеходов». В утренние часы пешеходов здесь почти не бывало: кафе, конторы и мастерские предпочитали более людные улицы.

Слежку за собой я заметил не сразу. Правда, еще в вестибюле отеля, у газетного киоска, мне попался на глаза парень небольшого роста, в сером укороченном сюртуке и модных узких клетчатых брюках. С какой‑то непонятной рассеянностью листал он на прилавке одну из газет, словно ему было нечего делать.

Я не спеша прошел мимо него, лишь скользнув взглядом по его нестерпимо клетчатым панталонам, и, выйдя из отеля, свернул на пешеходную улочку. Оглянулся. Так и есть: мой клетчатый молодчик следует за мной, как будто у него тот же путь и те же намерения. Я остановился, якобы для того, чтобы поправить брючную штрипку. Он тоже остановился: достает из портсигара свернутую из табачного листа сигарку. Пока он ее раскурил, я быстро двинулся вперед и, срезав путь, очутился в другом переулке. Все ясно: «клетчатый» не отпускает меня, строго соблюдая дистанцию.