— Продолжайте…

Марта сказала своей квартирной хозяйке, что должна уехать к больной тетушке — но эту песню мы уже слышали от фармацевта с зобом! Она быстро собрала чемодан и, попрощавшись, уехала. Через три дня мадам Бризар-Фидж получила от Марты идентичное почтовое сообщение по почте о том, что она у тети… Любвеобильная племянница наказала мамаше Фидж сохранить еще один оставшийся здесь чемодан, пока она не сообщит, как передать его с оказией.

— Чемодан еще тут?

Грейс спрашивает, ответ: да.

Этот разговор происходит на узкой улочке. Престарелая чаровница смотрит на меня с обожанием, улыбаясь каждый раз во весь рот, когда мой взгляд попадает на нее. Моя переводчица, наоборот, сохраняет полную серьезность. Ее низкий голос заставляет меня вздрагивать.

— Послушайте, — говорю я ей, — я комиссар парижской полиции и работаю здесь с официального согласия британской полиции. Я чувствую себя страшно ущербным, поскольку не знаю английского… Я вам очень благодарен за неоценимую помощь. Она чуть кивает головой.

— Я прошу объяснить это все мадам Фидж и спросить разрешения посмотреть чемодан ее бывшей жилицы…

Грейс переводит старушке. Это прелесть! Мамаша Фидж испускает радостные звуки, когда узнает о моей профессии.

Она делает мне знак следовать за ней.

Я оборачиваюсь к Грейс.

— Могу я вас помучить еще некоторое время, мисс? Может быть, у меня будут вопросы к мадам…

— Я в отпуске, — отвечает она.

Лаконичная она, но очень милая.

Мы проходим через калитку и следуем гуськом за миссис Фидж, которая спешит вперевалочку впереди, как мама-утка…

Все оставшиеся вещи Марты хозяйка старательно уложила в плоский чемодан.

Я открываю крышку и провожу инвентаризацию под пристальным взглядом двух пар женских глаз.

В чемодане только белье, туфли и туалетные принадлежности.

Еще есть старая женская сумочка. Внутри булавки, салфетки, какая-то мелочь и ерунда, которую Марта положила сюда за ненадобностью.

Я продолжаю тем не менее вынимать содержимое и вдруг в маленьком кармашке внутри сумочки, закрытом на молнию, натыкаюсь на обрывок письма. Это первая половина старого послания, забытого в кармашке. И я понимаю, почему Марта разорвала листок: чтобы сохранить адрес! И хоть я ни бум-бум по-английски, но разобрать номер дома и название Кастом-Маркет ума хватает.

— Вы можете мне перевести, мисс Грейс? Она берет листок и читает:

Дорогой Map,

Я вынуждена уехать завтра в Лондон, но ты можешь его увидеть по адресу 122 Кастом-Маркет в условленное время. У него будет то, что тебя интересует. В отношении старика я думаю, что ты ошибаешься, полагая, что он не…

И послание обрывается.

Я прошу Грейс:

— Не могли бы вы мне еще раз прочитать?

Она легко соглашается.

Кто написал это? Кто этот тип, которого автор старательно не называет по имени? И кто этот старик? Кто этот «дорогой Map»?

Ладно, в конце концов, у меня есть адрес.

— Кастом-Маркет далеко отсюда?

— На окраине… Туда ходит автобус…

— Вас не затруднит указать мне дорогу? Грейс кивает головой.

— Вы хотите, чтобы я поехала с вами?

Предложение сформулировано абсолютно спокойно.

Я смотрю на нее, она смотрит на меня невозмутимо.

— Это очень мило с вашей стороны, но я не хотел бы мешать вашему отдыху.

— Отдых здесь не очень разнообразен, — отвечает она тихо.

— Тогда я ваш.

Я откашливаюсь, поскольку англичане все воспринимают буквально, и она может подумать, что…

Я кланяюсь мамаше Фидж.