— по социокультурному статусу пропавшие могут считаться деклассированными элементами: практически никто из них не закончил средней школы, не имел иного источника доходов, кроме проституции, не являлся владельцем сколь-нибудь заметной собственности (единственное исключение — Кэрри Коски, имевшая дом и автомашину). Все пропавшие женщины являлись наркоманками и алкоголичками. Если они и имели детей, то таковые оказывались прижиты вне брака, причём в большинстве случаев женщины отказывались от бремени их воспитания, перепоручив оное родственникам либо органам социальной опеки;

— все пропавшие женщины связаны с районом Ист-сайд; проживали там, занимались своим ремеслом, в дни исчезновений либо находились на территории Ист-сайда, либо направлялись туда (разумеется, в тех случаях, когда это удалось установить);

— никто из пропавших не имел причин для переезда из Ист-сайда и не выражал таковых намерений. Ничего не известно о преследовании исчезнувших женщин со стороны клиентов, либо конфликтах в кругу общения. Нет оснований считать, что женщины испытывали страх и пытались скрыться.

Стремясь определить, что за преступник на протяжении многих лет занимается убийствами женщин из Ист-сайда, Ким Россмо предположил, что таковым может быть:

а) приезжий, не проживающий в центральном Ванкувере человек (поскольку за все эти годы не было обнаружено ни трупов, ни частей тел, ни личных вещей пропавших, то с большой долей уверенности можно предположить, что они вывезены из города). Для такого человека поездка в Ист-сайд на «съём» проститутки была сродни прогулке охотника по охотничьим угодьям;

б) моряк торгового флота (Ванкувер, напомним, крупнейший тихоокеанский порт Америки). В этом случае тела женщин, убитых на корабле, выбрасывались за борт в открытом море;

в) яхтсмен-любитель, заманивающий свои жертвы на яхту под предлогом морской прогулки;

г) наконец, нельзя было исключить того, что исчезновения женщин являются делом рук не одного человека, а нескольких не связанных между собою лиц. Косвенным подтверждением этого предположения могло служить то, что среди пропавших проституток были женщин разных возрастов (от 15 до 48 лет) и различной этнической принадлежности. Внешность пропавших женщин очень сильно рознилась, между тем известно, что сексуальные преступники имеют определённый «диапазон приемлемости» жертвы и обычно отдают себе отчёт в том, кто именно им интересен в роли таковой. Наблюдаемый же разброс мог свидетельствовать о том, что в настоящем случае имеет место наложение «диапазонов приемлемости» двух или даже большего количества преступников.

Ким Россмо предлагал начать полномасштабное расследование случаев исчезновения женщин в Ист-сайде, но его инициатива натолкнулось на полное непонимание руководства уголовной полиции. Нетрудно догадаться, что перспектива взвалить на себя 20-30-40 потенциальных «висяков» никому из ответственных лиц не могла прийтись по душе. Довольно долго — полтора месяца или около того — инспектор пытался воздействовать на ситуацию путём кулуарных переговоров, видимо, рассчитывая склонить на свою сторону кого-то из руководителей, однако в конце марта 1999 г. ситуация стала развиваться в неожиданном направлении.

Сначала Джейми Ли Хамильтон, транссексуал-проститутка в недалёком прошлом, а ныне руководитель «Центра торгующих сексом рабочих» («Center for sex-trade workers»), собрал пресс-конференцию, где заявил о «систематических исчезновениях» людей в районе Ист-сайд и нежелании полиции Ванкувера заниматься этой проблемой. После этого в местной прессе появились заметки, в которых случаи исчезновения женщин упоминались уже как хорошо всем известное явление и содержались прямые утверждения существования в городе некоего маньяка, их похищающего.