Другая информация связана с тем, что во время содержания в тюрьме «Питерхед» в конце 1940-х годов Питер Мануэль публиковал в тюремной газете небольшие заметки о преступлениях в Соединённых Штатах. Разумеется, он ничего не знал о преступности в США, и все его рассказки являлись выдумкой от начала до конца. С точки зрения литературного мастерства это творчество следует признать совершенно беспомощным и глубоко вторичным, но не подлежит сомнению, что на фоне абсолютного большинства прочих заключённых Мануэль казался настоящим титаном мысли. Он, безусловно, обладал определённой остротой ума, склонностью к комбинационному мышлению, способностью искать и находить парадоксальные решения – собственно, всё это мы увидели в настоящем очерке. В ограниченных по численности мужских коллективах – в тюрьмах, экипажах кораблей, воинских подразделениях – умелые рассказчики и широко эрудированные люди пользуются обычно определённым авторитетом. И дело тут вовсе не в тяге к образованию и знанию – на это брутальным мужикам как раз таки глубоко наплевать – а в умении интересным рассказом скрасить мрачные будни этих самых мужиков и как-то развлечь. Если Мануэль действительно строчил в тюремную газетку разнообразные криминальные сюжеты про американских гангстеров, пусть и вымышленные от начала до конца, стало быть, у него это получалось более или менее неплохо. Возможно, именно по этой причине он пользовался определённым уважением среди заключённых, несмотря на позорную статью, по которой формально был осуждён.

Эта информация позволяет посмотреть на антигероя настоящего очерка под новым углом. Выше мы отметили несомненное наличие у него серьёзных психолого-психиатрических проблем, но внутренний мир Питера Мануэля был, по-видимому, намного более сложным и неоднозначным. Назвать его просто ненормальным или извращенцем – значило бы сильно упростить личность Питера. Он был не лишён определённых художественных наклонностей, во всяком случае научился неплохо рисовать и сочинять литературные произведения, не получив никакого системного образования и даже не будучи начитанным человеком.

Давайте признаем честно – это очень необычно.

Сознавая непохожесть на подавляющую массу окружавших его людей, Питер, судя по всему, искренне поверил в собственную исключительность. Принимая во внимание то, что психопаты, подобные Мануэлю, являются самодовольными нарциссами просто в силу определения понятия «психопат», убедить самого себя в своей исключительности ему было совсем несложно. Непомерно завышенная самооценка в конечном итоге сыграла с ним злую шутку – он с лёгкостью признался в убийствах 8 человек безо всякого к тому понуждения и к немалому удивлению детектива МакНейла, совершенно не ожидавшего подобного добровольного акта саморазоблачения. Мануэль сознавался в убийствах вовсе не из альтруизма и не из-за угрызений совести – просто он верил в свои необыкновенные способности, в свою звезду, если угодно, и не испытывал сомнений в том, что когда дело дойдёт до суда, то он ловко отобьёт всю аргументацию обвинения.