Понимая, насколько тяжело Анджеле сидеть дома в субботу вечером без объективной на то причины, я решила сделать ей одолжение и вместо того, чтобы сказать «Отвали, неудачница», пристально посмотрела на нее и ответила:

– Как хочешь.  – В конце концов, она была права по поводу одежды. Да и никто не увидит меня сегодня вечером. Так почему бы не сделать ей хоть раз приятное?

Признаться, это было больно. Как только я согласилась, Анджела взвизгнула и потащила меня в свою комнату. Она скоблила, тянула, пихала и подгоняла меня, а потом взяла пинцет и приступила к бровям. Я и не знала, что выражение «красота требует жертв» нужно понимать буквально.

Сорок пять минут спустя сестра объявила, что осталось только надеть платье, которое она подарила мне на день рождения. Это был сарафан на бретельках длинной до колен. «Простой, но модный», – так она сказала.

Я ни разу в жизни не носила платье и сразу сообщила ей о том, что не собираюсь начинать. Но Анджеле удалось уговорить меня, сказав, что если оно не подойдет, то она отдаст мне чек, и я смогу вернуть его и купить что-нибудь другое.

Как только я натянула на себя эту чертову штуку, сестра отвела меня к зеркалу в своей комнате. Я боялась посмотреть на себя, но все оказалось не так плохо, как я ожидала. Она красиво уложила мне волосы и сделала легкий макияж, поэтому я выглядела как более ухоженная версия самой себя. По крайней мере, так решила я, но когда Анджела привела меня на первый этаж, чтобы показать родителями, те отреагировали столь бурно, будто она превратила меня в Джулию Робертс.

 Мама так расчувствовалась, что чуть не расплакалась. Папа же опешил, а потом нахмурился.

– Анджела, – устало вздохнув, произнес он. – Разве это так необходимо?

– Папа! – воскликнула сестра.

Даже мама возмутилась в этот раз:

– Стив, не надо. Она такая красивая. Элли, ты выглядишь просто фантастически.

Мама с Анджелой ждали, что он согласится, но отец только потер виски, будто у него внезапно началась сильная головная боль.

Именно в этот момент раздался звонок в дверь. Мама открыла ее и позвала меня. Кто мог прийти ко мне сейчас? Впервые я обрадовалась, что Джеев не было в городе. Если даже мой собственный отец не смог смотреть на меня в таком виде, то и они не смогли бы тоже. Парни, скорее всего, не признали бы свою подругу.

Мама позвала меня еще раз. Отец с Анджелой пошли посмотреть, кто пришел, но я не сдвинулась с места. Единственный человек, который мог сейчас стоять за дверью, был Сет. Мистер Субботний маньяк собственной персоной. Я не хотела, чтобы он увидел меня наряженной и красивой, как девственница, которую собираются принести на жертвенный алтарь.

– Здравствуйте, мистер Уэстли, – произнес чей-то голос.

Я сразу узнала его и была так удивлена, что даже забыла о платье.

– Дэв? – удивленно воскликнула я, появляясь в гостиной.

Отец улыбался и пожимал ему руку. Он довольно хорошо знает Дэва, потому что много лет играл в гольф с его отцом. При виде меня Дэв прекратил пожимать руку и удивленно поднял брови. Очень удивленно. Папа же снова нахмурился.

Позади Дэва стояли Грег и Санчес.

– Уэстли? – воскликнул Грег, чуть не выронив жвачку изо рта.

– Ради бога! – простонал отец. – Вот видишь? Ты видишь в чем проблема, Карен? Как ты можешь поощрять это?

Неожиданно недовольство отца стало понятным для всех нас. Мама вздохнула.

– Что вы тут делаете? – быстро спросила я Дэва, пока она ничего не ответила отцу по поводу переходного возраста.