Ужас их общего положения обострял ее гордость. «Мое имя стоит дороже шоколада», – думала она.

Тем временем Панноника сама таяла на глазах. Роль первой скрипки не гарантировала ей жизнь: организаторы потирали руки, предвкушая ее телегеничную агонию, заснятую пятью камерами.

Здена запаниковала. Поскольку СКЗ-114 отказывалась взять шоколад, надзирательница однажды насильно запихнула ей плитку в карман робы. Девушка тут же знаком велела удвоить порцию. Здена так ошалела от дерзости своей протеже, что безропотно сунула ей еще одну плитку.

Панноника в ответ подняла взгляд, который теоретически можно было истолковать как выражение благодарности. Здену сразила эта фантастическая надменность. «Ничего себе самомнение», – подумала надзирательница. Однако сочла, что на то есть основания.

За ужином Панноника потихоньку раздала под столом кусочки шоколада, вызвавшие волнующий душу восторг. Заключенные съели угощение в блаженном экстазе.

– Это надзирательница Здена вам дала? – спросила МДА-802.

– Да.

ЭРЖ-327 передернуло при мысли о том, чем придется расплачиваться СКЗ-114.

– Какую цену вы назначили? – спросила МДА-802.

– Никакую. Я получила шоколад даром.

ЭРЖ-327 перевел дух.

– Ей дорога ваша жизнь, – прокомментировала МДА-802.

– Вот видите, я была права, что не пустила по ветру свое имя, – ответила СКЗ-114.

Все рассмеялись.

Это вошло в обычай: каждый день надзирательница совала по две плитки шоколада в карман СКЗ-114, получая в награду лишь быстрый взгляд.

Когда первое потрясение прошло, она начала думать, что прекрасная узница просто ее дурачит. Здене нравилось считать себя благодетельницей той, что сводила ее с ума. Панноника же держалась вовсе не как должница, которую переполняет чувство признательности. Если бы она хоть обратила к ней взор своих огромных глаз, исполненных благодарности! Девушка же вела себя так, словно шоколад доставался ей по праву Здена сочла, что СКЗ-114 зарывается. С каждым днем обида накапливалась. Она словно вновь переживала слишком хорошо знакомое унижение: ее презирают.

Она знала, что ее презирают надзиратели и публика, это было ей безразлично. Но презрение СКЗ-114 она перенести не могла. И уже жалела, что подменила кнут. Ей хотелось высечь Паннонику по-настоящему.

Хуже того, ей казалось, что вся бригада Панноники презирает ее. Что они вместе смеются над ней. И стала подумывать, не лишить ли СКЗ-114 шоколада. Но, увы, ее подопечная за все это время ничуть не поправилась.

Ясно: она делится шоколадом с остальными. Поэтому он и не идет ей впрок. Эти сволочи из бригады наверняка отбирают и ее долю.

Здена люто возненавидела компанию своей избранницы.

Месть надзирательницы не замедлила обрушиться.

Однажды утром, осматривая бригаду Панноники, Здена задержалась перед МДА-802.

Постояла некоторое время, ни слова не говоря, зная, в какой ужас приводит жертву ее молчание. Пренебрежительно оглядела узницу с головы до ног. То ли из-за ее остренького и дерзкого личика, так не похожего на ее собственное, то ли оттого, что она чувствовала, что они с СКЗ-114 подружки, Здена терпеть не могла МДА-802.

Вся бригада затаила дыхание, воспринимая участь бедняжки как свою собственную.

– Что-то ты слишком отощала, МДА-802, – бросила в конце концов надзирательница.

– Нет, надзиратель Здена, – с вызовом ответила та.

– Не нет, а да! Отощала. И как ты могла не отощать на каторжных работах при голодном пайке?

– Я не отощала, надзиратель Здена.