Сам же Егерь терпеливо дожидался смены дозора, вслушиваясь в бормотание Пака, закутавшегося в теплое одеяло, зевание Малька, да такого, что хруст челюстных костей звучал жуткой музыкой в шумящем по верхушкам елей ветре. Егерь боролся со сном, боясь лишь одного: как бы действительно не уснуть. Малек встал, прошелся вокруг костра, нагибаясь возле каждого спящего. Проверяет, стервец, — мелькнула мысль у следопыта.

Малек подошел к нему, и стоял долго, словно не веря, что Егерь спит, а не следит за каждым его шагом. Фарогар попытался дышать так, как полагается спящему: глубоко и размеренно. Захрустел снег под ногами. Малек отошел в сторону, подкинул в костер дров и как-то незаметно исчез в чернеющей стене леса. Егерь выждал немного и вылез из-под одеяла. Тут же вскинулся Пак. Он настороженно вгляделся в командира, и рука его сама потянулась к ножу.

— Смотри за девушками, — очень тихо произнес Егерь.

Пак кивнул. Неужели тоже догадывается, бестия?

Найти следы Малька в непроглядной темноте было делом бесполезным. Но Егерь при свете костра сумел определить начальное направление, куда он мог пойти, и осторожно двинулся между деревьев вглубь леса. Скользящим шагом он пробирался по хрусткому снегу, обходя поваленные стволы, и обнаружил-таки своего удалого ватажника. Малек сидел под корнем вывороченной бурей гигантской ели и с кем-то разговаривал. С замиранием сердца фарогар стал приближаться к корневищу. Слов он по-прежнему не мог разобрать, лишь невнятное бубнение. Малейшего скрипа было достаточно, чтобы спугнуть заговорщиков. Небеса благоволили Егерю. Он сумел подобраться достаточно близко, и его усилия были вознаграждены.

— Они направляются к Береговому перевалу, — судя по голосу, Малек изрядно нервничал. — Не спрашивай, я не знаю, из-за чего Егерь изменил своим планам.

— Это в его духе! — хихикнул кто-то, до боли знакомый фарогару. — Он частенько проделывает такой маневр. Хитер, шельма! Мы ждем его в Торне, а он спокойно движется к морю. Зачем, спрашивается?

— Да не знаю я! — отчаянно возвысил голос Малек, на мгновение забыв об осторожности. — Может, что-то услышал в Рауте, вот и решил сменить направление.

— Почему же ты предпочел выпивку, а не беседу с Егерем? Так бы мы знали все мысли ищейки!

— А мне уже и выпить нельзя? — огрызнулся Малек. — Два месяца ни капли в рот не брал!

— Тихо! Что ты заблажил? Они точно к перевалу идут?

— Да!

— Узнал, кто эти девчонка и ее спутник?

— Вы и сами это прекрасно знаете!

— А ты глуп, оказывается! При тебе ни разу не упоминалась Корона Мира?

— Нет! Давай монету! Я уже и так много чего сказал!

— А нож под ребро не хочешь? Лебедь и так добр к тебе. Дарует жизнь. Что ты еще хочешь?

— Ах, ты, карлик паршивый! Да я же тебя!

Послышалась глухая возня, потом Малек взвыл и затих. Ну, конечно, же! Как сразу он не узнал голос Сухаря! Далеко забрался, не побоялся!

— Сиди спокойно, идиот! Твои глаза еще тебе пригодятся! За вами пойдут наши люди. До самого перевала. Постарайся быть рядом с королевой, чтобы ненароком ее не проткнули мечом. Кроме нее нам никто не нужен. Сделаешь дело — получишь все, о чем мы договаривались. Только не зарывайся, не дергайся зря! Любая ошибка выдаст тебя с потрохами!

— Ее постоянно охраняет слуга, — проворчал Малек, успокаиваясь. — И я думаю — не просто слуга. Он обвешан ножами, которыми владеет так, как никто другой из вашей дурной компании.

— Ладно, иди обратно. Как бы ни хватились тебя твои друзья, — захихикал опять Сухарь. — Будь осторожен.