Ехавший впереди наемник остановился, весело хмыкнул, и что-то проговорил через плечо своим товарищам. Раздался смех.

— Эй, парень, опусти свою железку и можешь уходить на все четыре стороны, — сказал всадник. — Ты нам совершенно не нужен!

— Надеюсь, теперь ты позволишь мне прострелить башку проклятому карлику? — прошептала Нисла, встав рядом с Егерем.

— Откуда у тебя такая ненависть к Сухарю? — Егерь поискал взглядом карлика и удовлетворенно кивнул. Он был здесь и держался позади всех. Небеса благоволили Нисле. — Ты с ним встречалась раньше?

— Он служит храмовникам — и этого достаточно.

— А ты его достанешь?

— Легко.

— Не трать стрелы попусту. Бегите в ту расщелину и прячьтесь там. Там вас даже из луков не достанут. А я с Паком задержу их внизу. Ну, чего ты смотришь? Давай, бери Лацию, и уходите!

— Что-то вы разговорились! — нетерпеливо зашевелился наемник и махнул рукой.

Четверо бандитов отделились от группы и направились в сторону Егеря со своим отрядом.

— Беги! — полушепотом рявкнул фарогар.

И Нисла помчалась, дернув за руку Лацию. Девушки довольно быстро взлетели по осыпи наверх, хотя королева дважды упала на камни, сдирая колени, и уже подбегали к укрытию, как в воздухе просвистели стрелы и с противным звоном ударили по валунам. Ни одна из них не попала в цель. То, что стреляли мимо специально — не приходилось сомневаться. Егерь прыгнул вперед и уже в полете подрезал ногу лошади, подъезжавшей первой. С диким вскриком она дернулась в сторону, едва не свалив едока. Этого было достаточно, чтобы перегруппироваться и схватить второго наемника за плечо. Тот даже не успел удивиться, как оказался на земле. Егерь взмыл вверх. Пак деловито размахнулся и нож со свистом рассек воздух. С перебитой гортанью один из нападавших упал на круп своего коня.

Малек вышел из оцепенения. За короткое мгновение он, кажется, решил, что будет делать. Вероятно, вспомнились рассказы о храмовниках, о жертвах, что они приносят своей богине, о жестокости и беспощадности верховных правителей. А может, совесть, замерзшая в ту ночь, стала отогреваться, и Малек вспомнил о человеке, который мог его забросто убить, как убил тех, кто крался за ним в лесных зарослях. Не убил, дал шанс доказать, что и ватажник знаком с таким чувством, как благодарность, долг.

Из оцепенения его вывел свист клинка. Машинально пригнув голову, Малек тем самым спасся от неминуемой смерти. Беречь его никто и не собирался. Это озлило ватажника. Звякнула сталь о ножны, и он отбил очередной удар. Наемник, имевший преимущество в росте, наносил удар за ударом с седла. Малек только успевал прикрывать голову и отступать к валунам, надеясь получить маленькую передышку.

Вшшш! Тык!

Всадник завалился набок, изумленный и оглушенный болью. Болт, выпущенный Нислой, перебил ему ключицу. Не теряя времени даром, Малек с размаху всадил меч наемнику в бок. Сдернул на землю, а сам вскочил на коня.

Так-так! — хмыкнул бандит, который начал разговор, и обвел взглядом поле боя, на котором валялись двое убитых. И оба — его люди. — Сухарь! Подойди сюда! Разговаривай сам с этим парнем!

Карлик сильно побледнел, но делать нечего, стал пробираться вперед. Егерь с насмешкой смотрел на него.

— Давно не виделись, Сухарь! Как поживает Лебедь? Я слышал, за мою голову много золота дают. А если я сам ее преподнесу? Какова награда?

— Старые вести, Егерь! — пытался храбриться карлик, выглядевший на высоком жеребце настолько нелепо, что фарогару едва хватило сил не рассмеяться.