— Вы решили покончить со мной и не дать умереть от позора? — слезы её моментом просохли, и он, даже не найдясь, что ответить на её бессмысленное заявление, схватил за плечи и развернул к себе спиной.

С помощью ножа барон принялся приводить её голову в порядок, отрезая пряди ровнее, но все равно выходило ужасно. Он закусил губу, от усердия, и даже вытер вспотевшее лицо. Никогда ему, даже в страшном сне, не приходило в голову, что он будет укладывать косы какой-то девице!

— Я так ужасно выгляжу, что не понравлюсь королю! Вильгельм и слушать не станет оборванку!

— Вы слишком придираетесь к себе, черт возьми… все не так уж и ужасно… — сомнение в его глазах, подвело барона, и Даниэль упала к нему на грудь, вымачивая слезами. Он оторопело замер, с ножом в одной руке, другой неловко приглаживая остатки волос.

— Наш король мудр, Даниэль. Он оценит ваши старания. Сейчас не об этом нужно беспокоиться.

— Но теперь я…

— Вы прекрасны! — он резко отстранил её от себя, хорошенько встряхивая, и заставляя глядеть в глаза, — осталось совсем немного. Поспешим!

Он добавил ободряющую улыбку, и она, наконец, стала успокаиваться.

В Лондоне они были к полдню…

Во дворце, к их счастью было почти безлюдно, когда Хью въехал во двор, веля перепуганной Даниэль ехать за собой. Он приказал одному из встретившихся воинов известить Вильгельма, что он, наконец, доставил к нему хозяйку Тендервиля.

Уже в широком, прекрасно убранном коридоре, Хью повернулся к ней, ложа руки на плечи, и ободрительно пожимая их.

— Позвольте мне первому говорить с королём. Я доложу о произошедшем, и затем он, несомненно, пожелает выслушать вас.

Она утвердительно кивнула, глядя на него широко распахнутыми глазами. Что за женщина? Он сейчас и сам поверить не мог, что ранее, эта чертовка пыталась его убить! И куда делось, черт возьми, все её мужество?!

* * *

— Мой король, только что доложили, что прибыл барон Хьюберт… с леди Даниэль…

Мужчина замялся, отступая шаг назад, видя выражение лица Вильгельма. В его каштановых волосах была заметка седина, выдававшая годы, король остановил руку, в которой держал кубок, так и не поднеся к губам. Матильда, ахнула, изумлённо прижимая руки к пышной груди. В зале послышался взволнованный ропот.

Вильгельм, сухо передал кубок оруженосцу и жестом приказал всем замолчать. Громким, гневным голосом он распорядился впустить барона, готовый его принять. Или не готовый. Он искоса поглядел на супругу, которая сама, находясь в полной растерянности, пожала полными плечами. Что происходило? Ведь старина Голлагэр докладывал совсем обратное! Он ожидал увидеть совсем другого человека рядом с этой малышкой! Какого черта этим человеком сейчас был барон Хьюберт?!! Почему она позволила ему выполнить условия? Как могла выбрать его, а не его любимого барона?!! Вильгельм негодовал. Склоняясь к мужу, Матильда что-то быстро зашептала ему на ухо. По мере того, как она говорила, он немного успокоился, холодно глядя на раскрывающиеся двери.

Хью вошёл в огромный, великолепный зал, а Даниэль в ужасе оставалось ожидать первой, за столькие годы встречи с Вильгельмом.

Едва король его увидел, как все намерение спокойно выслушать гостя куда-то улетучилось. Вильгельм снова пришёл в ярость и был просто потрясён. Он уже забыл слова Матильды, не делать поспешных выводов, и выслушать самого барона.

Хьюберт приклонил колено, и, скрипя зубами, собрался с храбростью.

— Значит, ты выполнил все условия… — голос короля рокотал над ним. Хью молча, тряхнул головой.

— Ты привёз её силой, или же она сама изъявила желание ехать с тобой?! Учти, что позже, я задам тот же вопрос леди!

— Это было её добровольное желание, мой король.