— У тебя остался один шанс, — сказала Лигейя. — И это больше, чем ты предоставлял другим. Расскажи все о Гаргатулоте и Шлейфе Святого Эвиссера. Что ты успел сделать для его возвращения? Кто поручил тебе эту работу?

Валинов оперся о спинку стула и вздохнул.

— Ты меня чуть не испугала, инквизитор. Какой-то миг я думал, будто тебе и в самом деле что-то известно.

Лигейя захлопнула папку и поднялась. Она окинула Валинова одним из тех строгих, официальных взглядов, что ей так хорошо удавались. Глаза Валинова в ответ блеснули, как будто он прятал усмешку.

Дознаватель рядом с Алариком отдал несколько отрывистых приказов, и дверь камеры вновь открылась. Лигейя быстро вышла, затем сервитор вытащил стул, и дверь снова закрылась.

Свет в камере погас, оставив Валинова в полной темноте. Аларик теперь лишь слышал прерывистое дыхание инквизитора. Из прежних донесений дознавателей он знал, что этого пленника невозможно сломить обычными методами. Лигейя была последней надеждой расколоть Валинова.

В вокс-приемнике раздался голос Лигейи:

— Правосудор, мы сделали здесь все, что могли. Переводи своих воинов на «Рубикон». У нас очень мало времени.

4.

ШЛЕЙФ СВЯТОГО ЭВИССЕРА

Шлейфом Святого Эвиссера назывался небольшой мрачноватый участок на краю галактического запада Солнечного Сегмента, неподалеку от центра средоточия Экклезиархов, обосновавшихся вокруг Гаталамора и Чироса. Шлейф состоял из двух дюжин заселенных миров, двигающихся по длинному запутанному маршруту вокруг туманности и астероидных полей, словно по пути паломничества самого святого Эвиссера.

Перед отправлением Лигейя отобрала и взяла с собой некоторые исследовательские труды. Часть времени в путешествии Аларик потратил на их прочтение. Как оказалось, когда-то Шлейф был средоточием культа Императора. Это был сверкающий образец благочестия с соборами и храмами в каждом из миров, многочисленным харизматическим духовенством и налетом неумеренно щедрой экзальтации, благодаря чему все кафедральные шпили были покрыты позолотой. Жители каждого мира соревновались в проявлении поклонения, пока шествия Адептус Министорум не превратились в недельные фестивали с процессиями, пересекающими целые континенты. Во внешних проявлениях благочестия и материальных восхвалениях Императора они соперничали с хранителями мощей Себастиана Тора.

Но с тех пор прошло немало столетий. Империум был огромным и постоянно изменяющимся организмом, и циклы нищеты и процветания, славы и забвения неуклонно сменяли друг друга в межзвездных мирах. Шлейф Святого Эвиссера оказался почти забытым — просто еще один мир, где миллиарды граждан Империума проживали свои жизни. Численность населения, как понял Аларик, снизилась на четверть от самого высокого уровня. Густонаселенный когда-то Вулканис Ультор теперь наполовину опустел, а многие сельскохозяйственные миры и вовсе оказались заброшенными.

Религиозная лихорадка. в конце концов, пошла на спад, что позволило значительно продвинуться силам варпа. Это привело к окончательной изоляции Шлейфа. По сравнению с прошлыми временами, космические корабли почти не заходили в этот район, и от былого Шлейфа Святого Эвиссера осталось одно название.

Ударный крейсер Серых Рыцарей «Рубикон» был очень быстроходным судном, но даже ему потребовалась не одна неделя, чтобы добраться до Шлейфа. Лигейя отправила астропатическое послание органам Инквизиции, которые контролировали Шлейф. После этого оставалось только молиться, тренироваться и ждать.

Аларик и Лигейя каждый вечер встречались в парадных залах «Рубикона» — роскошно убранных помещениях, отделанных деревянными панелями. Если бы не отсутствие окон и не постоянный монотонный шум варп-двигателей крейсера, эти помещения походили бы на залы дворца правителя.