– А я не ответил. И все тут.

Протянув руку, я нажал рычаг на телефонном аппарате и не отпускал его, пока закуривал сигарету. Я знал, что этот человек позвонит снова.

Некоторым людям необходимо произнести заключительную реплику. Когда звонок раздался опять, я снял трубку и заговорил первым.

– Если у вас есть предложение, скажите, в чем оно состоит. И, пока я не получил от вас никаких денег, обращайтесь ко мне «мистер».

– Не надо так горячиться, дружище. Я попал в переделку. Мне нужна помощь. Необходимо спрятать кое‑что в надежном месте. На несколько дней.

Не больше. А ты быстро заработаешь немного денег.

– Как немного? – спросил я. – И как быстро?

– Сотню. Она здесь, дожидается. Я грею ее к твоему приходу.

– Слышу, как она мурчит, – сказал я. – Где это – «здесь»?

Ответ я выслушал дважды: когда я слушал голос и когда он эхом отдавался у меня в голове.

– Отель «Ван Нуйс», номер триста тридцать два. Два частых стука в дверь и два редких. Не особенно громких. И пошевеливайся. Когда сможешь...

– Что нужно прятать в сейф?

– С этим подождем, пока не приедешь. Я сказал, что спешу.

– Как ваша фамилия?

– Номер триста тридцать два, это все.

– Спасибо, что позвонили, – сказал я. – До свидания.

– Эй, эй! Погоди, недотепа. Это не краденое, как ты подумал. Не алмаз, не изумрудные подвески. Просто для меня это стоит больших денег – и ничего не стоит для всех остальных.

– Сейф есть в отеле.

– Хочешь умереть бедняком, Марлоу?

– Почему бы и нет? Умер же Рокфеллер. Еще раз до свидания.

Голос изменился. Мягкость его исчезла. Он произнес быстро и резко:

– Как делишки в Бэй‑Сити?

Я не ответил. Молча ждал. Послышалось, как в телефоне‑автомате звякнула монета.

– Думаю, это может заинтересовать тебя, Марлоу. Номер триста тридцать два. Кати сюда, дружище. И побыстрее.

Раздался щелчок. Я повесил трубку. Со стола ни с того ни с сего скатился карандаш и сломался, ударившись о ножку стола. Я поднял его и старательно заточил в привинченной к оконной раме точилке. Потом положил его в корзину на столе и отряхнул руки. Мне некуда было девать время. Я поглядел в окно. И ничего не увидел. Ничего не услышал.

А потом и вовсе ни с того ни с сего мне привиделось лицо Орфамэй Квест, в очках, ухоженное, подкрашенное, с белокурыми, взбитыми высоко над перехваченным лентой лбом волосами. И с альковными глазами. Глаза у всех у них непременно должны быть альковными. Я сделал попытку крупным планом представить себе, как в это лицо зубами впивается некий самец из пользующегося дурной славой многолюдного бара «Романофф».

Путь до отеля «Ван Нуйс» занял у меня двадцать минут.

Глава 8

Когда‑то этот отель, несомненно, отличался своеобразной изысканностью.

Но она давно уже ушла в прошлое. Застарелый запах сигарного дыма с давних пор стойко держался в вестибюле, как и грязная позолота на потолке и продавленные кожаные кресла. Мраморная доска стала от времени желто‑коричневой. Но ковровая дорожка была новой, жесткой с виду, как и портье. Пройдя мимо него, я направился к табачному киоску в углу, выложил двадцать пять центов и попросил пачку «Кэмел». За прилавком стояла соломенная блондинка с усталыми глазами и тонкой шеей. Она положила передо мной сигареты, прибавила к ним спички и бросила сдачу в стоявшую на прилавке коробку с прорезью. На коробке было написано: «Спасибо от благотворительного фонда».

– Вам хотелось, чтобы я это сделала, так ведь? – сказала блондинка, терпеливо улыбаясь.