Эльза слушает, а сама думает, о чем так долго болтают Виктор и Хэмиш. Джонни снова подливает ей бренди.

С жемчужными бусами в сумочке и крестиком на шее Джемма остановилась у здания, где «женское» агентство по трудоустройству предоставило ей первое место работы. Она смотрела на вычурный стеклянный фасад и поражалась, как строители умудрились из такого хрупкого материала возвести столь основательную конструкцию. На блестящей поверхности стен играли радужные блики, и даже в это будничное утро возникало ощущение, что работа должна и может приносить радость и что человек не так уж напрасно тратит свои жизненные соки, зарабатывая кусок хлеба.

Пока Джемма стояла и глазела на здание, к подъезду его подкатил желтый «роллс-ройс». Из недр шикарного автомобиля появился молодой человек в белоснежном костюме. Он взлетел по мраморным ступенькам к дверям стеклянного дворца, нырнул в холл, затем еще глубже, в распахнутую золотую раковину лифта — и исчез, оставив на память лишь смутный образ: изысканная бледность, грациозные движения, безукоризненные зубы…

Джемма сняла крестик, надела жемчужные бусы и решительно последовала за ним.

Городской совет по защите детства продержал Джемму в приюте не больше двух недель. Потом ей подыскали работу. Джемма стала «помощницей по хозяйству» в доме вдовы викария. Жила она в отдаленном местечке Нортембриан. В школе у Джеммы были неплохие отметки и, возможно, она потянула бы и дальнейшее образование, но вдова Хемсли осталась одна с пятью дочерьми и пребывала в полном отчаянии. Джемма решила расстаться со школой, тем более приютским редко доставалось хорошее место работы. Железная дорога была близко, угольные месторождения ненамного дальше.

Вот и тянулись люди к цивилизации, а в глуши жизнь замирала. Рушились семьи, оставались брошенные дети. Джемма просто родилась там — и все. А могла ведь родиться в другом месте и в другое время. Не надо думать, что каждый из нас получает жизнь по заслугам. Просто некоторым больше везет.

У миссис Хемсли Джемма работала три года. Она имела кров и стол плюс тридцать шиллингов в неделю на карманные расходы. Днем они с миссис Хемсли занимались воспитанием девочек Ханны, Гермионы, Хелен, Гортензии и Элис. Вечерами они с миссис Хемсли стирали, гладили, убирались, штопали и зашивали. Поначалу Джемма была вполне счастлива: маленькие девочки полюбили ее, а она их. Миссис Хемсли была щедра во всем, кроме денег, что, в общем, неудивительно, ибо денег было до смешного мало. Попробуйте прожить на вдовью пенсию и скудные подаяния бывших прихожан. Зато у нее всегда было в достатке советов и наставлений на все случаи жизни. Джемма упорно ими пренебрегала.

За те три года Джемма расцвела: налилась белым пышным цветом грудь, стройной и гибкой стала талия, бархатистой и нежной — кожа. Огромные глаза под тяжелыми темными веками смотрели мечтательно. Джемма жила, не имея ни сексуальных приключений, ни сексуального интереса. Как говаривала жена одного сельского врача жене другого: «Чего ты не знаешь, того тебе и не надо». В сущности, возразить нечего. Если Джемма предавалась девичьим грезам, то видела рядом с собой прекрасного рыцаря на белом коне, а кругом темный лес… или жаркая пустыня. Ее фантазии были романтическими, без тени эротики. Другие девчонки ее возраста тискались с парнями и вовсю целовались, а Джемма только мечтала. И вздыхала. Месячные у нее наладились быстро, но проходили очень болезненно. Ночами она не спала от болей. По этому поводу к ней даже вызывали на дом доктора. Он подробно расспрашивал ее о личной жизни и, выяснив, что парня у нее нет и не было, подверг ее внутреннему обследованию, которое стало для нее, как для всякой девственницы, пренеприятнейшим испытанием. А доктор почему-то был собой очень доволен. У Джеммы тогда впервые возникло чувство тягостного недоумения и смущения.