— Насколько я помню, ты никогда не спрашивала «а как же Дженис», — твердо говорит Виктор. — Поздно сейчас вводить новые правила. Впрочем, Джемму я беру на себя.

Вряд ли Виктор и Эльза имели в виду одно и то же.

— А ты не будешь потом плохо думать обо мне? — робко интересуется Эльза.

Виктор смеется.

— Ты в два раза моложе меня, но такая же старомодная, — говорит он. — Нет, я жутко люблю тебя!

Из уважения к женской застенчивости Виктор уходит первым. К тому же он спешит к Хэмишу — им есть, что обсудить. Эльза появляется через несколько минут, счастливая и румяная. Она задерживается в розарии, чтобы полюбоваться утренним блеском Айсберга и Эны Харкнесс.

— Какой у тебя свежий цвет лица, дорогая, — раздается голос Джеммы. Она появляется на своем троне с другой стороны розового сада. Джемма делает несколько поворотов у квадратов розария, легко управляясь со множеством рычагов и ручек. — Ты совсем не такая как Дженис. Она всегда бледная, рассеянная. Да, спасибо за опись. Великолепная работа. Я боялась, что слишком поздно обратилась к тебе, но управилась ты быстро. Молодец. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я и сегодня дам тебе несколько листочков… Знаешь, всю ночь сидела, делала очередную опись. Но я такая дотошная. Понимаю, что чрезмерно, но ничего не могу поделать. Деньги — страшная тирания. А ты хорошо спала?

— Да.

— Вот он — сон праведницы. На завтрак вам подавали рис с овощами?

— Да.

— Надеюсь, наконец-то он съеден. Мы столько раз замораживали и разогревали это блюдо, что не поверишь. Но свежесть гарантирована. Пойми нас правильно, продукты дороги, а выбрасывать хорошую еду просто преступление, не правда ли?

— Конечно.

Джемма одета в бледно-желтую блузу, этот цвет безжалостен к ее лицу. Она выглядит усталой, нездоровой. Утренний свет, который превращает Эльзу в естественный элемент пышного цветочного орнамента, уродует Джемму так, что исчезает в этой картине гармония. Джемма знает, что она — это много раз остывшее и подогретое кушанье.

— Тебе нет нужды все время соглашаться со мной, — замечает Джемма. — Наверное, это Виктор посоветовал тебе кроме «да и нет» ничего не говорить.

— Да, — искренне удивляется Эльза.

— И ты его слушаешься! Замечательно! Нет, ты определенно напоминаешь мне мои юные годы. Пойдем, посидим у бассейна, Эльза. Нам подадут кофе со льдом и бисквиты. И я продолжу свой рассказ.

— Я думаю, Виктор ждет меня в библиотеке.

— Ты уже достаточно сделала для Виктора сегодня, — едко говорит Джемма.

Эльза вспыхивает. Неужели Джемма подсматривала? Вдруг она слышала их разговор? Может быть, в статуе Дианы спрятан микрофон? Нет, вряд ли. Если бы Джемма узнала об их замыслах, она не была бы сейчас так дружелюбна. Она пребывала бы в бешенстве, как Шейла, мать Эльзы, когда нашла у мужа в кармане записку от любовницы… Наверное, так и подобает вести себя обманутой жене? Или у богатых и тут все иначе?

Джемма предлагает Эльзе сесть на мягкую скамеечку у ее ног и возвращается к своему повествованию, останавливаясь только для того, чтобы взять себе или предложить собеседнице очередной бисквит. У Эльзы возникает неприятное ощущение, что она полнеет. С чего бы это?

1966-й год.

Ах, эти прошедшие года! Чего мы только не повидали с тех пор, чему только не научились. Итак, первое место работы для Джеммы оказалось последним.