Мэрион, казалось, вот-вот заплачет.

— Я делаю свое дело, делаю неплохо, продолжала она. — Таким, как я, всегда найдется достойное место, правда?

Те же самые слова говорила однажды Джемме супруга того самого зубного врача. Она действительно работала не покладая рук — и в приемной на записи, и в кабинете как медсестра. С ее помощью оборотистому дантисту удавалось экономить на налогах. Руки этой женщины были куда мягче и ловчее, чем руки самого доктора, ее умение сострадать — искренне, речь — приветлива, а ее деловая смекалка вызывала зависть. Но была плоской ее грудь, бледной — кожа; торчали вперед зубы, кривыми были ноги. Как бы ни преуспевал ее супруг, она всегда ценила себя очень низко и только повторяла: «Найдется и мне в жизни какое-нибудь местечко». Глядя на нее, Джемма всегда удивлялась, почему она ладит с мужем, который при первом же удобном случае лезет молодым пациенткам за пазуху. Точно так же Джемма удивлялась, зачем миссис Хемсли завела аж пять дочерей в ожидании сыночка.

Но Джемма, не забывайте, была юна, заносчива и хороша собой. Она смотрела на Мэрион, девушку трепетную, безобидную и невзрачную, и испытывала двоякое чувство симпатии и презрения. Вдруг что-то подсказало Джемме переменить позу, и она незаметно чуть изогнулась, так что все ее округлости приняли наиболее выигрышный вид. Чудесным образом произошло так, что даже нелепая длинная юбка перестала казаться провинциальной, а стала, наоборот, пикантной.

Где же вы, мистер Фокс?

Тем временем по лестнице вниз сошел неожиданно мистер Фокс, скользнул взглядом в сторону Джеммы, сказал скороговоркой:

— О. Новая сотрудница. Подойдешь, пожалуй. Покорми попугаев. Воду им только из бутылок наливать, из-под крана — ни в коем случае. Хлорка.

И снова взбежал по лестнице, оставив за собой сильный запах чеснока и талька. Мужественность его производила необычное впечатление — изящное тело, маленькие, туго обтянутые голубыми джинсами ягодицы, немного порывистые движения и при этом почти по-женски красивое лицо. Поражали огромные глаза, яркие губы, светлая кожа. На этом фоне шелковистая бородка казалась явлением чуждым, будто досталась ему от другого человека, из иных времен… Он напоминал… кого же? Так, так. Сейчас, сейчас. Ага! Дешевое шарлатанское шоу под названием «Уроды рядом с нами». Да, на это гнусное шоу и пробрались однажды под предводительством Джеммы Гермиона, Ханна, Хелен, Гортензия и малышка Элис. Билетов у них не было, они пролезли под парусиновые «стены» тайком; бюджет не позволял миссис Хемсли развлекать своих наследниц, потому они впали в настоящий восторг, так что потом крошка Элис не выдержала и поделилась с матерью «эстетическими впечатлениями». Невольное предательство свершилось, и в жизни девочек впервые разыгралась настоящая буря. Миссис Хемсли рвала и метала, но ее возмущал не сам факт тайной вылазки и не сомнительное качество шоу-программы, а коварство родных дочерей, которые презрели ее материнские старания и сели на одну скамью с простыми детьми, сели они, дочери викария, небом призванные быть примером для других… и так далее. Вот тогда «особенные дети», дочери викария, узнали, что же такое гром небесный.

Как бы то ни было, молниеносное явление и исчезновение мистера Фокса привело Джемму в полный восторг и подтвердило, что пресловутое шоу попалось ей на жизненном пути неслучайно, что гермафродит, бородатая женщина и мужчина-ящерица были символами огромного значения, которые ни Джемма, ни, разумеется, миссис Хемсли распознать тогда не могли.