|
После таких слов Анцифер и Фармазон, как правило, начинают выяснять отношения на кулаках. Силы у них примерно равные, практику наработали оба, начинает обычно… Однако, когда я обернулся, дабы в сотый раз призвать драчунов к примирению, близнецы полюбовно сидели на пуфике рядышком, плечом к плечу, крыльями ко мне, приглушенно переговариваясь о чем то своем. Золотистое сияние нимба одного отбрасывало теплые блики на рожки другого, более пасторальной картинки я не видел… — Простите, что разбудили, Сереженька, но вам, к сожалению, действительно пора вставать. Фармазон уверяет, что все мы в большой опасности. — Неужели? Это что то новенькое, — зевнул я, опуская ноги с кровати и кутаясь в одеяло. — Вы не поняли меня… Не вы в опасности, а — мы! Все мы, трое. — Ум… но вы же — духи?! Разве с вами что то может случиться?.. — Не скажите… Фармазон ведь уже намекал вам, как мало вы знаете о нас, духах… Но объяснять некогда, вспомните ка, среди оружия сэра Мэлори случайно не попадался пулемет? * * * Естественно, я потребовал, чтобы меня немедленно ввели в курс дела. А разве вы поступили бы иначе? Но оба братца проявили поистине родственное единодушие, дружно начихав на все мои требования. Я не придумал ничего умнее, как надолго и всерьез обидеться. Демонстративно гукнулся на твердую постель, с головой завернулся в одеяло, а потом еще и попытался имитировать неблагозвучный храп. Прекратил сам, быстро и без уговоров… Просто потому, что близнецы развили кипучую деятельность, а меня прямо таки распирало от любопытства. В серьезную опасность пока не очень то верилось… Во первых, Наташа где то рядом, она сейчас в полной силе и никогда не допустит, чтобы меня здесь обидели. Во вторых, я нахожусь в доме у одного их крупнейших магов Города, а старый аристократ скорее умрет, чем позволит, чтобы его гостю перебили сон. Ну и в третьих, Анцифер и Фармазон — известные паникеры. Черт вряд ли раскроет ангелу очень уж полезную информацию, скорее всего, мы имеем дело с очередной аферой нечистого… — Серега, вставай, все уже на мази. Атака начнется минут через десять, так ты хоть тапки надень. — Что это?! — Моему взору предстала огромная черная конструкция, покачивающаяся на коротком треножнике. — Станковый пулемет Дегтярева, — счастливо ответствовал бес, любовно поглаживая вороненый ствол. — Классический армейский образец, отечественное производство, в управлении доступен даже ребенку. Мощность, по совести говоря, умопомрачительная — кирпичную кладку за двести метров рушит! — Я спрашиваю, не что это, а что это?! В смысле, что все это значит? — Циля, по моему, он впал в болезненное самомнение… — Нечистый и его братец обменялись сочувственными взглядами. — Я ж тебе популярно, по слогам, объясняю: пу ле ме т т т! А ты что, рассчитываешь всех врагов боевой раскраской своих трусов распугать? И не надейся, начинающий извращенец, там народец с крепкой психикой, их твоими парусами в ландышах не свалишь… — Прекрати, Фармазон! — вмешался наконец добрый Анцифер. Пока я с раскрытым ртом переваривал все оскорбления черта, белый ангел ловко надел на меня тяжеленную холоднючую кольчугу. Хорошо, что я еще сидел, а то так бы и рухнул от непривычного давления на плечи. — Ты же видишь, хозяин в ступоре, ему не до того, он молит у небес победы в грядущей и неизбежной битве. — Шлем бы надо… — с сомнением протянул рогатый критикан, сбегал куда то и принес… противогаз! Пару минут они рьяно спорили, надевать его на меня или нет. Фармазон уверял, что в нем я выгляжу более грозно, но Анцифер уперся, справедливо считая, что в таком наморднике я никак не могу уповать на поддержку высших сил. На смех — да, а вот на поддержку — увы… Стало совершенно ясно, что пора брать бразды правления в свои собственные руки, иначе случится страшное… Я просто деградирую как личность! — Ладно, вы меня убедили. |
