Ноги сами привели его к месту рядом с Мэдлин, и весь ужин он просидел там, ни разу не взглянув на нее. В комнате стоял оживленный разговор. Никто, кажется, не собирался вставать и возвращаться в гостиную.

– Не хотите ли пройтись по саду? – спросил он у Мэдлин, хотя вовсе не намеревался этого делать.

А она улыбнулась в ответ, согласилась и встала из-за стола.

– Сегодня прекрасный вечер, – сказала она, беря его под руку, когда они вышли из дома через балконную дверь. – А в фонариках на деревьях есть какое-то особенное очарование, не так ли?

– Да, – ответил он, шагая рядом с ней по траве.

– Миссис Мортон превзошла себя, – продолжала Мэдлин, – она уже тешит себя мыслью о том, что устроила самый запоминающийся прием за это лето.

– Да, – сказал он.

Он пошел дальше, не зная, куда ведет дорожка между кустами, начинающаяся от края лужайки. Та привела их в плодовый сад, освещенный луной и звездами.

– Значит, в это лето счастливым адресатом ваших милостей будет Хэндз? – спросил он, возненавидев себя сразу же, как только услышал произнесенные им слова.

Мэдлин резко повернула к нему голову.

– Ну разумеется! – ответила она. – Вы же не можете ожидать, что я устою перед таким соблазном, как молодой и холостой джентльмен, правда? Я так же не могу не кокетничать с ним, как не могу не дышать.

Джеймсу захотелось извиниться, но все неудачи этого дня вылились в раздражение против нее.

– Да, – сказал он. – Мне это очень хорошо известно.

– В таком случае ваш вопрос неуместен, – парировала она. – Я тщательно оценила сэра Гордона Кларка, лейтенанта Коули и капитана и решила, что последний самый привлекательный из троих. Конечно, мне придется тщательно и осторожно навести справки касательно состояния и видов на будущее каждого из них. В целом же для меня имеют значение привлекательное лицо и телосложение.

– Вполне понятно, – сказал Джеймс. – Странно, что вы вообще обращаете внимание на богатство и виды на будущее, поскольку брак – это последнее, о чем вы думаете. Флирт для вас – дыхание жизни. Интересно, вы записываете имена тех, кого покорили? У вас уже была бы целая книга.

Мэдлин в изумлении посмотрела на него, подняв брови.

– Ах, сэр, – проговорила она, – если бы вам удалось побывать в моей спальне, вы увидели бы, что обои на одной из стен рядом с кроватью рябят от маленьких вмятинок. Это куда более надежный способ вести записки, чем просто вносить имена в реестр, согласитесь.

– Вы поцеловали его, – сказал он. – Есть ли у вас стыд? Внезапно Мэдлин рассмеялась, все еще не сводя с него взгляда.

– Простите за грубость, – сказала она, – но сейчас вы говорили совсем как ваш отец, Джеймс. «Есть ли у вас стыд?»

Утратив остатки самоконтроля, он резко повернулся к ней, схватил ее за плечи и грубо встряхнул.

– Не примешивайте сюда моего отца, – проговорил он сквозь зубы, – я не позволю вам оскорблять его!

Защищаясь, Мэдлин протянула руки к его груди. Она задыхалась. Но откинула голову и продолжала насмехаться над ним.

– Нет, – сказала она, – мне не стыдно. Мне нравится, когда меня целуют. Мне нравится, когда меня ценят. И я гроша ломаного не дам за ваше презрение или неодобрение, Джеймс Парнелл. Я буду целоваться и флиртовать с кем хочу, а вы можете идти ко всем чертям.

Его гнев утих, остались только безнадежность и отчаяние. Он посмотрел в ее смеющееся, презрительное лицо.

– Кажется, я становлюсь дьяволом, когда речь идет о вас, не так ли? – спросил он и впился в ее губы.

Нужно было отпустить ее, потому что она сопротивлялась. Нужно было совсем бросить ее и отвернуться, чтобы Мэдлин могла добраться до дома, где была бы в безопасности.