С места я сорвалась в ту же секунду.

Рядом не было дверей. Ни одной проклятущей двери. Дом никогда не откроет дверь в сторону своего недруга. Я даже не могла сориентироваться. Астра вырастила себе слишком много украшений. Башенки, колонны, барельефы! Я понятия не имела, где среди них упрятан ближайший вход. Видела я только пышное крыльцо возле набережной, но до него оставалось еще более полукилометра.

На самом деле я не могла убежать. Хотя бы потому, что бежала на своих двоих и с рюкзаком, а эльфы были конными. Но что я должна была делать? Просто стоять и ждать, пока меня сцапают? Нет, спасибо. Я схватилась за лямки рюкзака, чтобы он меньше мотался, следила за ритмом дыхания и неслась так быстро, как позволяли ноги. Я смотрела на ступени крыльца и не оглядывалась. Перестук копыт говорил, что эльфийские кони тронулись и пошли рысью. То есть эльфы следовали за мной, но, возможно, не собирались меня ловить — и на это была единственная надежда.

Несколько секунд словно выпали из сознания. Только что меня от спасительного крыльца отделяли десятки метров, и вот я уже рву на себя тяжелую дверь… Дверь шла туго. Если бы меня хотели поймать, это было бы очень легко сделать. Но меня не поймали. Я юркнула в полутемный коридор и полетела вверх по лестнице. Были слухи о том, как эльфы искали кого-то на улицах, но я никогда не слышала, чтобы они заходили в дома.

Я даже знаю, почему. Когда дому что-то очень не нравится, это становится ясно сразу и всем. Золотой Астре очень не нравились эти эльфы. Дневной свет померк у нее внутри, будто в небе собиралась гроза. На самом деле это темнели оконные стекла. Витражи в дверях тоже перерождались: металл почернел, голубые и красные стекляшки налились сумрачно-синим… Дома очень редко меняются при дневном свете и еще реже меняются у кого-то на глазах. То, что я это видела, означало, что Астра пришла в ярость.

Я остановилась на лестничной площадке. Сердце колотилось в горле, под ребрами резало так, будто нож воткнули. С трудом переводя дыхание, я сбросила рюкзак на пол и осторожно выглянула в окно.

Эльфы остановились у крыльца, но не спешились. Наверняка они тоже чувствовали злобу Астры. В таком настроении, как сейчас, она вполне могла обрушить на них часть стены. И все-таки они не уходили. Ждали чего-то? Что я выйду? Выходить я, разумеется, не собиралась. Несколько этажей, пара переходов, и я доберусь до крытого моста над рекой, а там рукой подать до вокзала…

Я впервые видела эльфов так близко. Раньше только замечала издалека, пару раз, когда дежурила с ребятами у границы анклава. Блеклые силуэты и не больше того.

Лошади у них были странные. Высоченные — метра два в холке, стройные, как ахалтекинцы, изжелта-серой масти. По-настоящему удивительными были не стати, а то, как кони себя вели. Нормальная живая лошадь смотрит по сторонам, машет хвостом, дергает ушами, ищет, где перехватить травинку. Эльфийские лошади, неподвижные и равнодушные ко всему, казались то ли механическими, то ли мертвыми.

Сами эльфы напоминали своих же лошадей — высоченные, тощие, длиннолицые, похожие друг на друга. Даже волосы у них были того же оттенка, что лошадиная шерсть. Эльфы сидели неподвижно, глядя прямо перед собой, молча.

Я наконец отдышалась, подняла рюкзак и зашагала вверх по лестнице. Если я ничего не путала и если Астра не сильно изменила планировку, выход на мост был то ли с пятого, то ли с шестого этажа.

По пути мне подумалось, что Астра могла рассердиться из-за меня. Приятная, признаться, была мысль. Хорошо бы это оказалось правдой. Астра никогда не была жилым домом и потому действительно не хотела, чтобы в ней жили. Но в ней всегда работали. Давным-давно Астру построили как здание фабрики. Я работала в Астре и, значит, принадлежала ей.