— Это вы Вика? — выговорила она.

— Да. — Я покопалась в памяти. — Здравствуйте, Валентина Петровна.

— Здравствуйте, здравствуйте… проходите, пожалуйста, не надо разуваться, тут не очень чисто, простите…

Наталья шагнула вперед. Я вошла следом.

— Проходите на кухню, пожалуйста… Я чаю налью.

Я пожала плечами — чаю, так чаю.

А хорошая была квартира. Пускай и маленькая, как нора. Ничего не имею против нор. Хорошо было бы сейчас влезть в берлогу и впасть в спячку… Мебели здесь исполнилось, должно быть, уже полвека. Кухонный шкаф выглядел антикварным. Холодильник — «ЗиС».

— Вы меня простите, — очень тихо сказала хозяйка, разливая чай в чашки со сколами. — Наталья сказала, что вы можете… помочь.

Помочь?

Я покосилась на Наталью. Та сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела королевой.

— Наталья ведь вам рассказала… про ситуацию?

Я кивнула.

— Понимаете… — хозяйка встала возле плиты, руки ее судорожно стиснули подол длинной кофты. — Этот дом строил мой отец. Потом нам дали тут квартиру. Я… мы тут с самого начала жили. И потом, когда все поменялось… дом решил, что он наш. То есть… — она потупилась, — то есть мой и моей дочки. А всех остальных жильцов он принял, потому что я попросила… Но тут такое дело…

«Нюансы», — подумала я. Мне уже становилось интересно.

— Люба к бабушке уехала, — сказала Валентина Петровна. — А там… там — север. И дом… он очень скучает по ней. Он сердится, что ее так долго нет. А там — север… Я все искала, я хотела, чтобы оттуда кто-нибудь хотя бы какую-нибудь вещь привез… Хоть фотографию. Я сама не могу, а вы девушка молодая… Вы съездите, пожалуйста, расскажите мне, что там, как… а я дому расскажу… Сфотографируйте хоть, как там теперь. Мне вместо могилки будет.

Она умолкла и низко опустила голову. Всхлипнула, вытерла глаза, прикрыла рот рукой. Я подавила вздох. Мне было ее очень жалко. Но она хотела невозможного.

— Я вас хоть бесплатно поселю, — торопливо прибавила хозяйка. — Мне денег не надо, у меня пенсия… Дом бы только успокоить…

— Я понимаю, — сказала я. — Но там — север.

— А Наталья говорила… — хозяйка замялась и посмотрела на Наталью. Я тоже на нее посмотрела. Наталья облокотилась о стол и, казалось, чего-то ждала.

— Мне ведь не жалко! — порывисто воскликнула хозяйка и снова поникла и забормотала: — Дом сердится… Я сама не могу, а вы девушка молодая… Наталья сказала, у вас пистолет есть.

Я встала.

— Наташа, — сказала я, — пойдем выйдем. На два слова.

Что меня беспокоило, так это слышимость. В таких старых домах раньше было слышно каждое слово. Но домам это не нравится. Перерождаясь, они выращивают себе отличную звукоизоляцию. Я надеялась, что этот дом не стал исключением.

Я прошла в комнату и притворила дверь за Натальей.

— Наталья, — сказала я тяжело, — ты с ума сошла?

Она смотрела на меня как ни в чем не бывало. Но я видела — притворялась. Потом Наталья притворилась удивленной:

— Вика, но ведь у тебя в самом деле есть пистолет.

— Наталья.