Пейдж с большим облегчением выслушал эту спокойную и трезвую оценку положения, особенно потому, что она исходила от Мейтлэнда. Он наклонил голову в знак согласия и затем сказал:

— Еще одно — наше отношение к ним. Мне кажется, нам следует полностью их игнорировать.

— Вот именно, — кивнул Мейтлэнд. — Вести себя так, словно их не существует.

— Но, может быть, все-таки поручить кому-нибудь следить за их газетой? — спросил Пул. — Надо же знать, что они будут делать. Они-то уж наверняка устроят за нами слежку.

Предложение Пула слегка покоробило Пейджа — это значило шпионить за противником, а ведь Смит заверил его, что они будут действовать только честно и открыто.

— Я думаю, об этом пока говорить не стоит.

— Мы и так о них достаточно услышим, можете не сомневаться, — сухо сказал Мейтлэнд, когда совещание закончилось. — Подождите только их первого номера.

Этого первого номера со все возрастающей тревогой и ждали сотрудники «Северного света» в течение следующих нескольких дней. Ведь только тогда они наконец узнают, что представляет собой их противник. Слухов по городу ходило более чем достаточно — источником их был сам Най, взявший на себя ведение кампании и всячески подчеркивавший быстроту и энергию, с какими он заканчивал подготовительную работу. Из Лондона прибыло множество сотрудников новой редакции — в том числе Тина Тингл, женщина-репортер, прославившаяся по всей стране своей «женской страничкой» в «Утренней газете», — и для них немедленно стали подыскивать жилье и в городе и в Мосберне. За этим последовал новый ураган рекламы — все время расклеивались афиши и объявления, а вечером в субботу, 16 марта, по городу прошла процессия, участники которой несли многоцветные плакаты:

Большое событие!

Со следующего понедельника в Хедлстоне

«Ежедневная хроника»!

Эти суббота и воскресенье были тяжелыми днями для Генри. Шел сильный дождь, и угрюмое серое небо вполне гармонировало с его настроением. Он всегда спал плохо, а за последние две ночи едва ли продремал и шесть часов. Наконец наступил понедельник. Когда Генри ехал в редакцию, он то и дело нервно оглядывал улицы, ожидая увидеть какое-нибудь необычное оживление; — и действительно, напротив Северного банка мальчишки-газетчики расхватывали кипы газет из новенького ярко-желтого фургона «Хроники». Поднимаясь в свой кабинет, Пейдж почувствовал, что у него начинается сердцебиение. Он не сомневался, что мисс Моффат приобрела «Хронику», — да, вон она лежит на его письменном столе возле вазы с цветами, которые секретарша каждую неделю привозит из своего загородного домика. Генри быстро, почти украдкой, бройил взгляд на газету, и вдруг у него перехватило дыхание.

Половина первой страницы была занята броским футуристическим изображением установки для выделения плутония, а под ней на бело-красном фоне выделялся заголовок, набранный огромным шрифтом:

АТОМНЫЙ РЕАКТОР ДЛЯ НОВОГО АТОМНОГО ЦЕНТРА НА РАВНИНЕ АТЛИ ПОД ХЕДЛСТОНОМ.

«На равнине Атли близ Хедлстона предполагается строительство нового большого атомного центра, а также городка для обслуживающего персонала. „Хроника“ гордится тем, что в своем первом номере может довести до сведения читателей эту новость, специально сообщенную ей лицом, занимающим высокий пост в Комиссии по атомным исследованиям. Это до сих пор сохранявшееся в тайне событие, помимо своего общенационального значения, несомненно принесет неизмеримую пользу и будет содействовать преуспеянию, благополучию и экономическому процветанию города…»

Генри бросил читать и растерянно взглянул на мисс Моффат.