| Ворон понял, что хотел сказать ему отец. Внезапно у него пропал аппетит. Встав из-за стола, он обратился к матери. — Я, оказывается, не так голоден, как мне казалось, извини, — и, подхватив свою сумку, вышел из кухни. Пройдя по короткому коридорчику, Ворон попал в гостиную. Обстановка была крайне бедной. Осмотревшись, он увидел ведущую на второй этаж лестницу. Он поднялся наверх и по очереди открыл каждую из трех дверей, ведущих в расположенные здесь комнаты. Одна явно была хозяйской спальней, вторая вела в совместный санузел, а третья, путем исключения, была определена им как его комната. Бросив сумку на кровать, Ворон упал на покрывало. Хотелось плакать. Он думал, что хотя бы здесь… Но, видимо, это его судьба — быть сиротой при живых родителях. Сколько он так лежал, уставившись в потолок, Ворон не знал. В себя пришел только тогда, когда на потолок легли тени быстро наступающих сумерек, сменивших короткий зимний день. Решив не раскисать раньше времени, валет вытряхнул содержимое сумки на кровать. Мантия и смена белья были отложены в сторону. Туда же отправились гигиенические принадлежности, карандаш, палочка и фонарик. Перед ним остались лежать нож, кусок угля и — Ворон протер глаза — универсальная отмычка. Валет напряг магическое зрение, пытаясь разобраться, какие чары наложены на предметы, но ничего не увидел. Тогда он взял в руки уголь и повертел его перед глазами. Ничего. Чертыхнувшись, Ворон положил уголь на место и потянулся. В комнате быстро темнело, и валет решил воспользоваться Люмосом, который у него прекрасно получался без палочки. Правда, огонек при этом висел в воздухе, но Ворон считал, что так даже лучше. А еще он сомневался, что чары Контроля могут различить его колдовство в доме, где живет ведьма. Тем более, без использования палочки. Он решил, что это прекрасный способ проверить свою теорию — а на фоне всех неприятностей, свалившихся на руководство Хогвартса, вряд ли его исключат из школы за Люмос, даже если Контроль его поймает. Вытянув руку вверх, Ворон прошептал заклятье и уставился в темноту. Ничего не произошло. Валет ощутил панику, когда понял, что не чувствует привычного тепла в кончиках пальцев. Вскочив, Ворон заметался по комнате, пока не оказался возле стены с выключателем. Из книг, бесчисленное количество которых он прочитал в библиотеке Хогвартса, он знал про электричество, и через секунду комнату озарил свет. Ворон посмотрел на руку и увидел, что пальцы выпачканы в угольной пыли. — Ничего себе, — пробормотал валет и тщательно вытер испачканную руку тряпкой, в которой с удивлением узнал маленькую детскую рубашку с кружевами, которые никак не подходили ни этой культуре, ни времени. Пожав плечами, валет положил рубашку на стул и снова посмотрел на руку. — Люмос, — кончики пальцев потеплели, и вверх взлетел огонек. Ворон медленно перевел взгляд на кровать, где лежал уголь. — Ничего себе, — снова пробормотал он. — Это что же, блокиратор магии? Осторожно переложив уголь на уже выпачканную рубашку, Ворон тщательно отряхнул покрывало и снова исследовал кинжал и отмычку на активную магию — ничего. Ворон потер лоб. — Мне нужна помощь, сам я во всем этом не разберусь. * * * Где-то… — Почему везде, где бы он ни появлялся, происходит нечто странное? — женщина несколько раз прошла мимо экрана, на котором Ворон вертел в руках кинжал. — И что, у вас нет никаких предположений? Даже после того, как на него обратило внимание дитя Хаоса? — Игрок, как всегда, появился неожиданно. — И что это значит? — невероятно прекрасная девушка слегка нахмурилась. — Да только то, что тот мир, в котором он оказался, и тот, из которого он пришел — разные. Разные настолько, насколько хватило фантазии у их создательницы, — Игрок отвесил легкий поклон в сторону женщины. — Что ты заложила в основу магии мира Ворона? — Стихии, — женщина нахмурилась. — Я все еще не понимаю… — И?. |
